Океан. Белые крылья надежды - [16]

Дождь пошел на убыль, ветер стих, а девушка все так же рвалась через джунгли. Тело ее дрожало от холода, изнывало от усталости, молило об отдыхе. Но страх сковал разум, продолжал гнать вперед.

Внезапно из темноты вынырнул силует шалаша, небольшого, уютно устроившегося под большим раскидистым деревом. Со всех сторон он непогоды его защищали стволы других деревьев, да их раскидистые, низко нависающие над землей кроны. На мгновение Ангелике показалось, как в щелях между тонких жердей мелькнул язык пламени. Недолго думая, девушка отбросила в сторону травяную циновку, служившую дверью, и устремилась внутрь. Остановилась. Взгляд выхватил из полумрака маленький костер по центру шалаша. Яркие языки пламени тихо потрескивали, неспешно прыгали по тонким сухим ветвям, сложенным шалашиком в небольшом углублении в земляном полу. Рядом с костром Ангелика заметила травяную лежанку, недалеко еще одну, а на ней теплое одеяло, одно из тех, которыми она пользовалась еще в лодке.

– Ангелика! – услышала девушка знакомый голос, обернулась и увидела Алессандро.

– Алессандро, – вздох облегчения вырвался из груди девушки. Вместе со вздохом, казалось, ее покинули остатки сил, девушка пошатнулась, попыталась ухватиться за ближайшую жердь, но ноги подкосились, и она упала на руки вовремя подоспевшего Алессандро.

Алессандро бережно уложил девушку на лежанку, стянул с нее мокрые футболку, шорты. Ангелика не сопротивлялась, не обращала внимания на свою наготу. В груди растекалось тепло и спокойствие. Теперь ей было все равно, что где-то там ревет океан, молнии полосуют небо, а ливень заливает глаза. На смену прежним страхам и неуверенности пришли умиротворение и уверенность. Она знала, что этим рукам можно доверять. Эти руки не обманут. Почувствовала себя маленькой девочкой, за которой ухаживают заботливые руки родителя.

Алессандро вытер продрогшее тело Ангелики, закутал его в одеяло и оставил лежать на лежанке, сам опустился напротив, на другую лежанку и устремил взгляд на девушку, готовый в любую минуту прийти на помощь. Дождь продолжал шуршать на улице. Ветер шелестел среди деревьев, но силы его были уже на исходе.

Ангелика лежала в тепле, укутанная в одеяло, как ребенок в пеленки, и слушала, как где-то там, в вышине, затихают последние отголоски далекого грома. Тепло продолжало шириться в груди, разгоняя тучи беспокойства и вызывая на лице легкую, как рыбья луска, улыбку. Взгляд девушки замер, зачарованный танцем язычков пламени, то припадающих к земле, как тигр перед прыжком, то рвущихся соколом вверх. Но долго наслаждаться огненным танцем Ангелика не смогла, настоящее дрогнуло перед натиском прошлого. Из груди вырвался тихий вздох, вздох смирения перед неизбежным. Ангелика закрыла глаза, чувствуя, как по телу разливается усталость. Сон звал ее, манил, обещал отдых и покой. Она не могла противиться, да и не хотела, поэтому мгновение спустя уже спала.

Глава 2 Леопольдо

Леопольдо стоял на палубе контейнеровоза и смотрел, как вдали проступает вход в Суэцкий канал. "Италия" старушкой преклонного возраста двигалась вперед, все ближе и ближе приближаясь к каналу. Солнце все больше клонилось к горизонту, точно спешило поскорее отправиться на покой, утомленное долгим дневным переходом по небесному океану. Дневная жара спала, но воздух по-прежнему оставался горячим и сухим. Чувствовалось близкое дыхание пустынь Аравийского полуострова. Если бы не бриз, овевающий лицо и тело, Леопольдо ни за что не поднялся бы на палубу. Назойливым жужжанием комара в воздухе висел монотонный, глубокий звук работающего двигателя корабля. Это жужжание раздавалось всегда, и первое время раздражало Леопольдо. Это было последнее, что он слышал, когда засыпал и первое, когда просыпался. Часто ему казалось, что даже во сне этот звук не дает ему покоя. Но время шло. Постепенно Леопольдо свыкся с шумом работающего корабельного двигателя и теперь едва обращал на него внимание.

Леопольдо оторвал взгляд от входа в Суэцкий канал и заскользил по поверхности Средиземного моря. Море было спокойным. Его синева пугала глубиной и необъятностью, заставляла ощущать себя карликом перед великаном. Вот к этому Леопольдо вряд ли когда сможет привыкнуть. Да и можно ли привыкнуть к тому, что всегда будет напоминать тебе о слабости и уязвимости твоего организма, о том, что рано или поздно ты исчезнешь из этого мира, будто тебя никогда здесь и не было, а вот он, этот чудовищный в своей безграничности Мировой океан даже не заметит твоей смерти, как не замечал смертей тех, кто был здесь до тебя, как и не заметит смертей тех, кто придет уже после. А он вечен. И эти необъятные просторы, что видят твои глаза, глубины, что сокрыты от них под этим синим, находящимся в непрерывном движении одеялом, лишнее тому подтверждение.

Леопольдо поднял голову, руки крепче ухватились за поручень бортового ограждения. Вдалеке заметил несколько катеров и грузовых кораблей, разбросанных по Средиземному морю как кости по игровому полю. Все же хорошо, что он вышел из каюты. Свежий воздух после нескольких дней борьбы с морской болезнью пошел ему на пользу. Силы возвращались. Пройдет совсем немного времени, и слабость окончательно покинет его тело.