Окаянный престол - [18]
А вот Отрепьев так уже не думал. По ходу объяснений Вишневецкого из неволи сердца выходили у него и поднимались к мысленным глазам видения одно другого пакостней и невыносимей: бояре гадливо хихикали, вспять разворачивались на полонско-сакском порубежье шарабаны и кибитки, от вымола Архангельска в обход варяжских гор взбешённый ветер уносил чарующие инглишские шнявы, а молодой король Франции Генрих Четвёртый Весёлый бросал, не распечатав, письмо Дмитрия-Варвара в камин.
Но Отрепьев-царь не мог виды сердца вроспашь открыть даже Адаму и отвечал, подравняв голос к связной надменности днепровского царька.
— Пущай себе по всей Европе мелет... — Дмитрий вдруг живо представил себе рубчатый белый жёрнов — воротник Зигмунда. — С нами и так больно-то никто не знается...
Отрепьев подмигнул угрюмо Вишневецкому, хотел даже похохотать, но только жёстко раздвинул ртом щёки.
Ещё с путивльского сидения Отрепьеву казалось: разбудит ночью кто-то безбоязненный и бестолковый и спросит: «А ты кто такой, сукин сын?» Во дворце, в досветье, он скачком садился на постели, ничего ещё наяву не понимая, но уже страшась чем-нибудь выдать не продравшего ещё глаза, невспомнившегося себя.
И среди бела дня, например, к концу пира, в зыбком хмельном состоянии Григорий нечаянно мог всем просквозить из-за Дмитрия. Потому царь и во сне и наяву никогда не отпускал на отдых — как осовевшего в полутьме секретаря — умного расстригу.
Когда ходил в «царевичах», и громы прямо над головой, и грех проходимства, и масленичная лицедейская собственная слоеность только освежали и смешили сердце... Но эти времена в царе прошли. Молодого и выносливого государя не так сморила вечная угроза проницательного мира, как вымотала личная двуглавость — сугубство[18] жутковато сросшихся самих себя.
И однажды утром, сказав Богу, что покаяться успеет, торопясь, стал вместо тропаря затверждать наизусть:
— Я — Дмитрий, — наставлял он себя ежерассветно теперь. — У меня руки как у Дмитрия, ноги как у Дмитрия, глаза, уши... Глядите вот, одно лицо — я Дмитрий.
Отрепьев, понемногу отходя от Дмитрия, стал западать куда-то в мягкий шум, выплёскивающий ему напоследок небогатые оттенки крестного его имени в устах огромного отца, всегда вступающего после долгой службы в дом с медовыми ельцами в связке на одном плече и вопросительным заломом кнутовища — на другом...
Пребывая ещё в здравом царёвом уме, весь вдруг проснувшийся Отрепьев восставал против своей скоропостижной гибели... Он что-то бормотал о праве первородства, но вдруг замирал обескураженно: ведь он сам решил, что полное изничтожение Отрепьева и будет для самозванца Отрепьева теперь ручательством спасения?!
Дабы не рехнуться насовсем, царь весь съёживался статью, вдумчиво выжимал под темя кровь, да спора не примирил, хуже сделал. Получалось, его душе можно тело покинуть и прежде кончины, помаленьку замещаясь свежей ипостасью.
Отрепьеву приходилось всё туже. Он же, вредя и цепляясь за какие-то пустые выступы нутра, почти не выходил из своего обжитого здания, и всё же надо было его выживать.
Правда, был один укромный уголок в Москве, где прекращалась борьба. Оба гонимые Ксенией, перед её лицом Григорий с Дмитрием отменно ладили, не выбивая брат брата на улицу из-под царского венца. Ксения, кажется, видела всю их подноготную, и хоть это ей только прибавляло сил суровости, они оба уже были благодарны: у неё они приятельски и воровски сходились, жадно дышали одним носом и молотили одним языком, при ней были один царь-человек.
Раз ввечеру Отрепьев, в чувствах, распадающихся пополам, подъехал было ко двору Мосальского... и не пошёл на двор. Вдруг спешился у частокола сажен за десять от распахнутых ворот. На усадьбе вовсю пела свадьба Натахи Сабуровой. Конюший князя Мосальского, нарочно для этого случая произведённый в дворецкие, женился-таки на обрюхаченной им сенной девке — более из почитания её хозяйки.
Царь припал к заборной щёлке, ища в хороводных течениях Ксению. Он только хотел сейчас, не обличая своего присутствия, отдохнуть одним глазком на той, ради которой не жалел себя и так берёгся по сей день.
Хоровод был тесен, запутанно ярок — как лист на рябинах и яблонях, вокруг каковых ходко свивался или, трудней, смешнее развивался... От этого царь различил грустную Ксюшину улыбку раньше, чем поймал оком. Ещё он понял, что открыт ею. Наверно, не убралась за забор с песцовыми столбиками шапок — промаячила над пряслами его ездовая свита. Отрепьев это понял, ощутив, что вдруг пошли наоборот хороводы и заказан им новый запев. Он не узнал знакомой с отрочества песни: насмешка-скоморошина дразнящим пальчиком теперь показывала на него.
— Летит, летит воробышек, летит, летит, молоденький! — якобы радовался и сочувствовал хор невеликой, но упорствующей птичке.
Отрепьев у щели сильно зажмурился и вновь широко отворил щёлки век... Ксения, Ксения нестерпимо была разлита там, в чьей-то свадьбе, в осеннем саду, она это коноводила в хороводе... Устало мстила, хохотала через силу сожаления...
— Что задумал наш комарик ожени-и-иться... — то ли спрашивал, то ли провозглашал, длил слаженный хор двора.
Загадочная русская душа сама и устроит себе Смуту, и героически преодолеет её. Казалось бы, столько уже написано на эту острую и весьма болезненную для России тему. Но!.. Всё смешалось в Московской державе в период междуцарствия Рюриковичей и Романовых — казаки и монахи, боярыни и панночки, стрельцы и гусары... Первые попытки бояр-«олигархов» и менторов с Запада унизить русский народ. Путь единственного из отечественных самозванцев, ставшего царём. Во что он верил? Какую женщину, в действительности, он любил? Чего желал Руси? Обо всём этом и не только читайте в новом, захватывающем романе Михаила Крупина «Великий самозванец».
Увезенный в детстве отцом в Париж Иван Беклемишев (Жан Бекле) возвращается в Россию в качестве офицера Великой армии Наполеона Бонапарта. Заполучить фамильные сокровища, спрятанные предком Беклемишевых, – вот основная цель Ивана-Жана и Бекле-отца. Однако, попав в Москву, Иван-Жан становится неожиданно для самого себя спасителем юной монашки, подозреваемой во взрыве арсенала в Кремле. Постепенно интерес к девушке перерастает в настоящее чувство и заставляет Ивана по-новому взглянуть на свои цели и поступки.
Загадочная русская душа сама и устроит себе Смуту, и героически преодолеет ее. Все смешалось в Московской державе в период междуцарствия Рюриковичей и Романовых - казаки и монахи, боярыни и панночки, стрельцы и гусары… Первые попытки бояр-"олигархов" и менторов с Запада унизить русский народ. Путь единственного из отечественных самозванцев, ставшего царем. Во что он верил? Какую женщину в действительности он любил? Чего желал своей России? Жанр "неисторического" исторического романа придуман Михаилом Крупиным еще в 90-х.
Роман-дилогия «Самозванец» — это оригинальная трактовка событий Смутного времени XVII века. Смута — всегда благодатная почва для головокружительных авантюр и запретной страсти.В центре повествования — загадочная фигура Лжедмитрия I, или Гришки Отрепьева, а также его ближайшее окружение. Казачий атаман Андрей Корела, юный полководец Скопин-Шуйский, польский гусар Станислав Мнишек — все это реальные исторические лица, как Борис Годунов, царевна Ксения, Марина Мнишек и многие другие. Судьбы этих людей переплелись между собой и с судьбой России настолько плотно, что вычеркнуть их из ее истории невозможно.
Это - история необыкновенного восшествия на московский престол единственного из русских самозванцев, ставшего царем. Это - трагедия власти и лукавого времени. Природные катаклизмы, голод, эпидемии, людоедство… Звон клинков и колокольный набат, кровавые баталии, пытки… Взлет и падение вчерашних баловней судьбы, кремлевские интриги и спальни… Изнанка церковной жизни и сила родных святынь, казачья вольница… Неповторимые людские судьбы, сплетенные в единый клубок русской Смутой. Это - неожиданные параллели прошлого с современностью.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
В издание вошли три документальные повести известного российского историка второй половины XIX в. М. И. Семевского, посвященные бурной эпохе петровских преобразований. На основе уникальных исторических свидетельств автор воссоздает историю тайной службы Петра Великого — политического сыска, жертвами которого становились тысячи и тысячи россиян — от простолюдина до царицы и царевича. Для широкого круга читателей.
Что известно современному читателю о тех, кто вершил судьбы европейских стран в XVI, XVII, XVIII веках? Мы мало знаем о тайных пружинах европейской дипломатии, в которой каждый из героев этой книги был виртуозом. Читатель познакомится с императором Карлом V, английскими королями Генрихом VIII и Карлом I, французскими монархами Франциском I, Генрихом IV, Людовиком XIV, герцогом Бекингемом, Анной Австрийской, прусским королем Фридрихом II и императором Иосифом II и другими правителями и министрами. Авторы поставили целью представить их жизнь и правление не только увлекательно, но и научно достоверно, порой опровергая сложившиеся стереотипные представления о своих героях.
Впервые выходящая на русском языке книга выдающегося английского государственного деятеля У. С. Черчилля (1874-1965) представляет собой первую часть его труда «История англоязычных народов». Автор описывает историю Англии с древнейших времен до 1485 г., когда пришла к власти династия Тюдоров. Он рисует обширную картину английской жизни, уделяя особое внимание становлению английской нации и государственности, анализирует роль монархов в истории страны, описывает многочисленные войны и другие события. В книге освещаются также социально-экономические, правовые и религиозные аспекты жизни.
Впервые выходящая на русском языке книга выдающегося английского государственного деятеля У. С. Черчилля (1874–1965) представляет собой вторую часть его труда «История англоязычных народов». Автор описывает историю Англии при Тюдорах и Стюартах (1485–1688), доводя изложение до «Славной революции» 1688–1689 гг. Он рисует обширную картину английской жизни, уделяя особое внимание становлению английской государственности, анализирует роль монархов в истории страны, освещает события Реформации, Английской буржуазной революции и эпохи Реставрации, а также начало освоения англичанами Американского континента.