Окаянный груз - [36]

– Да вот размышляю, – вместо этого сказал пан Шэрань, – не пора ли приступать к задуманному.

– Может, и пора. – Зьмитрок сбил щелчком ногтя несуществующую пылинку с расшитого серебряным шнуром жупана. Повернулся к спутнику. – Не пора ли, а, Мржек?

Чародей (а прибывший вчера под утро с грозинецким князем высокий широкоплечий шляхтич с волевым подбородком, украшенным ровной тонкой бородой, и густыми черными бровями был именно чародеем) хмыкнул и приосанился. Пану Адолику он не полюбился с первого мига их встречи. Сам Шэрань, хоть и причислял себя к шляхте, с саблей знался постольку поскольку. На дуэлях не рубился, в войнах не участвовал и не убил в своей жизни ни одного человека, всегда справедливо полагая, что едва ли не более жестко довести врага до сумы, чем кромсать его тело сталью. Разорившийся унижен, а убитого могут сделать героем в досужих пересудах. Мржек Сякера походил на кровожадного зверя. Повадкой, речью, выражением серых холодных глаз. Адолика он откровенно презирал и даже брезговал находиться с хозяином в одной комнате. Не говоря уж о том, чтобы удостоить ответом.

– А он не боится нарушить свою Контрамацию? – кивнул он на пана Шэраня. – Воспитали тут лужичан Витенеж со святошей Богумилом, ничего не скажешь. Глянь, пан Зьмитрок, как он от меня пятится. Ровно жабу разглядел в крынке.

Магнат гордо отвернулся, не проронив ни слова. Не хватало еще пререкаться. С кем? С изгнанным с отчих земель, лишенным наследства чародеем? Да при вельможных гостях.

Кроме Зьмитрока усадьбу Адолика почтил присутствием видный князь из Терновских земель – пан Юстын Далонь. Присутствие одного из наиболее верных и влиятельных сподвижников великого гетмана Жигомонта смиряло пана Шэраня с необходимостью терпеть и Зьмитрока, временного союзника, но врага, по въевшемуся в плоть и кровь каждого лужичанина убеждению, и Мржека, зловещего колдуна, нарушителя одного из основополагающих законов королевства.

Легок на помине пан Юстын.

Не успел пан Адолик подумать о нем, как дверь отворилась и на пороге возник улыбающийся, по всегдашнему обыкновению, приветливый и открытый Далонь.

– Доброго здоровья, панове, – терновский князь раскланялся, по-особому искренне прикладывая ладонь к сердцу. – Вижу, вы уже собрались. Готовы?

– Все, что требуется с моей стороны, готово, – легко кивнул в ответ Мржек. – Круг, гексаграмма, амулеты. Думаю, время я тоже высчитал верно. Утренняя звезда в Косаре, Синий глаз – во Всаднике. Да к тому же полнолуние. Самое время для темных и ужасных ритуалов… – Чародей повернулся к пану Адолику и скорчил страшную гримасу.

Зьмитрок звонко захохотал, хлопая левой ладонью о правую – жест, подхваченный грозинецким князем в высокоученом и блистательном Руттердахе. Из-под черных усов сверкнули белые ровные зубы – у панночек этот богатый красавец должен был иметь ошеломительный успех.

Пан Шэрань надулся как мышь на крупу. Шмыгнул носом, соображая – не пора ли обидеться взаправду? По-настоящему. Со скандалом и хорошей дракой.

– Эх, панове, панове, – укоризненно покачал головой пан Юстын. – Разве ж так можно? Одно дело делаем. Должны, как братья, друг за дружку стоять… А вы?

– Да брось, пан Юстын, – беспечно откликнулся Зьмитрок. – Что мы ему сделали? Ну, пошутим разок, другой. Кому ж от того плохо? А пан Шэрань и сам виноват. Мы не навязывались в его замок. Паны Абабиць и Сцизор тоже предлагали…

– Мне, должен заметить, вообще проще работалось бы у твоей милости дома, – прогудел Мржек. – И тебе, поверь, легче пришлось бы. Дома, говорят, стены помогают. И не зря говорят, должен заметить.

Пан Адолик, поразмыслив, решил, что дело нужно улаживать миром. Во-первых, слишком многое поставлено на кон и потерять удачу из-за глупой гордости по меньшей мере опрометчиво. Во-вторых, если миром не получится или не захочется, то нужно переходить к решительным действиям, но тут надежды у него никакой – кому хочется быть зарубленным или пристукнутым молнией? Улыбнулся как можно шире:

– Не берите в голову, панове. Все вы мои гости, и каждому я рад, как брату. А всем вместе, так втрое. Рад и благодарен, что почтили мой скромный кров сиятельным присутствием.

Он приложил обе ладони к груди и раскланялся настолько грациозно, как только сумел.

Зьмитрок и Юстын обменялись одобрительными улыбками. Молодец, мол, магнат. Хоть и мямля, и тряпка, а за дело Золотого Пардуса – именно так, по гербу Великих Прилужан, называли свой заговор сторонники Жигомонта – горой. И готов поступиться мелкими обидами, если видит в них угрозу Золотому Пардусу.

Мржек разочарованно поджал губы. Он уже больше месяца как въехал в свите Зьмитрока в земли Прилужанского королевства. Под покровительством грозинецкого князя опальный чародей мог не опасаться наказания, даже если бы его и опознал кто. Януш еще мог бы настоять на аресте человека из окружения Зьмитрока, но он в столицу пока не прибыл. Польный гетман Чеслав не обладал таким влиянием на Сенат и Жигомонта, а последнему, по большому счету, было наплевать на чародея. Ведь не в Великих Прилужанах жег Мржек застянки и села, а в Малых. Чародей же сперва наслаждался свободой и возможностью безбоязненно задирать лужичанских шляхтичей, а потом стал тосковать. Ведь за липень еще не убил никого и весьма тем тяготился.