Оканогган-Фоллз - [7]

— Не беспокойтесь из-за меня, Сьюзен, — сказал он. — Вы ничем не сможете мне помочь.

— Я вам не верю, — возразила она. — Вы так любите терпеливо переносить трудности, что легко доведете себя до токсического шока, так и не признав, что у вас какие-то проблемы.

— У меня нет никаких проблем.

— Я медсестра, капитан Гротон. Если вы больны, то я должна оказать вам помощь.

В трубке стало загадочно тихо.

— Вы не сможете понять, в чем дело, — сказал он наконец. — Заболевание, которое бывает у ватесунов.

Теперь, когда он признал проблему, она действительно встревожилась.

— Это серьезно? — спросила она.

— Не смертельно, если вы это хотели узнать.

— Могу ли я вас посетить?

— Ваша забота мне очень приятна, но я не нуждаюсь в помощи.

И этим ей пришлось удовлетвориться.

В конце концов первым его увидел Том, а не она. Встретились они на совещании, которое капитан не мог пропустить: там выступали с докладами о том, как идет подготовка к эвакуации.

— У него, должно быть, что-то вроде артрита, — неопределенно отвечал Том на вопросы Сьюзен. — Он хромает и ходит с тросточкой. И еще он стал немного раздражительным.

Полагая, что мужчина мог и не заметить чего-то важного, Сьюзен позвонила Элис Броди, которая тоже побывала на том совещании. Она была весьма склонна помочь Сьюзен.

— Он действительно кажется нездоровым, — сказала Элис. — Но не это меня удивило.

«Ага», — подумала Сьюзен.

— Он стал выше. На несколько дюймов. И у него изменились пропорции тела. Теперь он не кажется таким коротконогим толстячком, ну, ты понимаешь, о чем я. Он выглядит так, как будто очень похудел, но мне кажется, что масса тела у него просто перераспределилась. И кожа у него стала другой — теперь она ровнее и более естественного цвета.

— Что же, по-твоему, с ним происходит?

— Не знаю, черт возьми.

И вот тогда-то Сьюзен и пришла в голову мысль пригласить капитана Гротона на празднование в честь Четвертого июля.[5] Сам по себе факт, что праздник решено было отметить, вызвал неоднозначное отношение, особенно в сложившейся ситуации, но городской совет посчитал, что день, проведенный в легкомысленных развлечениях, поднимет всем настроение. Ватесуны посчитали мероприятие причудливым празднованием лета, совершенно не уловив вкладываемого в него патриотического смысла, поэтому единственное возражение с их стороны сводилось к тому, что толпа может начать бесчинствовать. Когда городские власти согласились запретить в этот день продажу спиртных напитков, оккупанты дали свое согласие.

Кульминацией празднования Четвертого июля в Оканогган-Фоллз всегда был парад, организованный силами любителей, которые начинали готовиться к нему как минимум за три месяца. Всегда проезжала команда операторов бензопил, кабриолет, в котором везли Принцессу Сливочного Масла, оркестр, игравший джаз на платформе открытого грузовика, и разукрашенные экскаваторы и ковшовые погрузчики, использовавшиеся вместо карнавальных платформ. В Висконсине давно сложилась традиция язвительно насмехаться над самими собой.

Тому было поручено выехать на «форде-Т»,[6] надев шляпу в виде печной трубы, поэтому Сьюзен позвонила командиру ватесунов и пригласила его составить ей компанию.

— Там можно будет увидеть настоящие американские традиции, — сказала она.

Он колебался.

— Мне не хотелось бы провоцировать население. Они могут отнестись к моему присутствию недоброжелательно.

— Если бы вы выехали на карнавальной платформе, то да, возможно. Но если вы смешаетесь с толпой и будете угощаться жаренными на гриле сосисками и лимонадом? Некоторые, возможно, даже будут вам за это признательны. Если же к вам отнесутся не так, как хотелось бы, то я приму меры.

В конце концов он согласился, и они договорились о встрече.

— Не надевайте военную форму, — велела она ему.

Она и представить себе не могла, какую сложную задачу поставила перед ним, пока он не появился перед аптекой Мейера, одетый в нелепый наряд из разнородных предметов одежды, плохо подходивших ему по размеру; казалось, что он набрал это все в секонд-хенде. Однако больше всего поражало то, что он вообще смог это надеть, — в последний раз, когда она видела его, и речи не шло о том, чтобы надеть на него сшитую для людей одежду. А теперь, здороваясь с ним, она заметила, что они стали одного роста, кроме того, у него появился подбородок.

— Вы отлично выглядите, — поторопилась сказать она.

— Вы преувеличиваете, — отозвался он немного обиженным тоном.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Спасибо, уже лучше.

— Только вот ваша одежда. Боже мой.

— Она не соответствует случаю? — встревоженно спросил он. Сьюзен посмотрела по сторонам, на по-летнему небрежно одетых американцев — мужчин в мешковатых футболках и в сандалиях, женщин в едва прикрывавших телеса маечках на бретельках.

— Нет, — сказала она. — Вы не будете выделяться из толпы. Дело только в том, что для человека вашего ранга… — Она схватила его за руку и потащила в аптеку, где направилась к стойке с журналами. Сняв с полки номер «GQ», она сунула журнал ему в руки. — Посмотрите вот это, — сказала она. — Вы поймете, что носят мужчины высшего общества. — Внимательно просмотрев несколько других журналов, Сьюзен нашла образцы костюмов более неформального характера — ткани цвета хаки, в стиле курорта Кейп-Код. — Вот это не так официально, но все же в хорошем вкусе. Вполне подходит для таких мероприятий, как сегодня, при этом никак не страдает ваша репутация. Он серьезно и вдумчиво рассматривал иллюстрации.