Охранник для дочери - [26]

— Она может побежать за помощью, как только мы отчалим.

— Так свяжите её, — выдаю я. Памела обиженно охает и непонимающе смотрит на меня.

— Чем? — почти с насмешкой спрашивает второй и разводит руками по сторонам. — Мы шли за одной девчонкой. Ты должна была оказаться здесь одна.

Я вспоминаю, что вчера действительно бродила по скалам одна, пока Фрэнк был в городе. Я не поехала, сказав, что приболела. Так, они видели меня.

— Давай просто вырубим, девчонку. Боссу не понравиться, если мы притащим её на Глорию. Здесь у нас нет концов, и привлекать внимание себе дороже, — говорит первый и с силой опускает кулак на голову Памелы. Я испуганно вскрикнула и бросилась к ней.

— Что вы делаете? Я же просила… — руками ощупываю её. Вроде все нормально, но она лежит совершенно неподвижно.

— Пока она цела. Так, что пошли быстро.

Меня грубо хватают под руки и с силой тянут к причудливо изогнутым скалам.

— Пустите. Я сама пойду, — прошу я, пытаясь сохранить последнее достоинство.

Снова грубый толчок в спину, и я оказываюсь немного впереди своих похитителей. Но больше они меня не трогают, и я стараюсь идти одновременно быстро и спокойно. Мысли роятся в голове. Только бы Фрэнк пришел. Услышь меня! Я здесь! Дура набитая. Сама ведь виновата!

Я так задумалась, что не замечаю ничего, пока перед моим взором не возникает маленькая моторная лодка. Ну, вот и все! Меня пыхают в лодку. И я покорно сажусь, с надеждой оглядываясь по сторонам. Но вокруг тихо. Стоит просто немыслимо мертвая тишина. Она пугает больше всего остального. Я сжимаю страх в комок, и направляю вольный взгляд вперед в океан.

Мы плыли достаточно долго. Обогнули остров с другой стороны и, вот я уже поднимаюсь по трапу белоснежной яхты. Яхта находиться на причале в городе. Но никому нет дела до снующих туда-сюда людях.

Палуба оказалась неожиданно просторной. Мы движемся дальше и спускаемся вниз по лестнице к каютам. Один из похитителей стучит в дверь, но я так отвлечена от внешнего мира, что даже не замечаю кто. Слышу только отчетливый звук.

И в этот момент неожыдано страх отступает и, я понимаю то, что давно хотела. Я хочу посмотреть этому человеку в глаза!

Мы входим, и я пытаюсь справиться с темнотой каюты после яркого солнечного света. Прищуриваюсь, я тихо веду взглядом по помещению. Улавливаю какое-то движение слева от себя и замираю.

— Как долго я ждал этой встречи, — говорит человек. — Оставьте нас ребята, — он махает рукой в сторону двери и поднимается с кресла. Солнечный луч из иллюминатора освещает его лицо. Ну вот, наконец. Лицом к лицу.

— Здравствуй, Маркус Ланталь, — говорю я, смело ступая навстречу. Как там говорится? Умирать так с музыкой. Но сердце почему-то колотится как сумасшедшее.

Лицо врага оказывается красивым. Голубые глаза, светлые волосы. Высокий, поджарый. И вот какой гнилой человек!

— Я хотел, чтобы ты знала обо мне. Чтобы твои мамочка с папочкой просыпались в мокром поту с моим именем на устах. Они думали, я так просто сдамся? — он делает резкий выпад и одной рукой хватает меня за волосы. Вторая медленно скользит вдоль моей щеки. Теперь я понимаю, что такое настоящий всепоглощающий страх. Он поглощает все мое существо.

— Ты мерзкая тварь. Так похожа на отца. Все эти ненавистные, отвратительные черты, — Маркус наотмашь бьет меня по лицу, так что моя голова дергается от силы удара. Затем резко швыряет меня, и я пролетаю через пространство небольшой каюты и приземляюсь в противоположном углу. Голову и левое плечо пронзает острая боль. Я невольно вскрикиваю. — Больно, детка? Не похоже! Твоя мамочка орала куда громче.

Я силюсь подняться, но силы мои как будто куда-то ушли. От губы по подбородку стекает струйка крови. Но я чувствую её во рту. Соленая и противно терпкая на вкус. Я яростно сплевываю и наконец, поднимаюсь, храбро встречая его взгляд.

— Смелая детка? Явно не в мать! — он начинает омерзительно смеяться. Лицо его искажается, превращаясь в мерзкую маску злобной куклы.

— Зачем я тебе? — шепчу я, сердясь сама на себя за слабость звучащую в голосе.

— Шутишь? — злобно скалиться он. Затем лицо его становиться серьезным и решительным голосом он говорит: — Ты не должна жить! — махнув рукой, он отворачивается и, заложив руки за спину, проходит по каюте. — Я думал убить Натали, но затем в моем мозгу созрела куда более соблазнительная идея. Каково им будет жить, зная, что их единственная дочь…. — он хмуриться, и резко поворачивается ко мне спиной: — Зачем я тебе это все говорю?

Он разговаривает нервно дергаясь, являя собой нездорового человека.

— Твой чертов телохранитель мне здорово нервы потрепал. Меня достала его слежка, пришлось укрываться, но взять много людей не удалось, — он рассеянно чешет затылок. Создается впечатление, что он говорит сам с собой. — Да, и твое местонахождение долго было неизвестно. А выдал вас, знаешь кто? Твоя мамочка письмо тебе на Кубу отправила, — он начинает пронзительно хохотать. — Оно к тебе уже не дойдет. Натали, наивная по жизни была. Верит во все хорошее, сука. А жизнь жестока! — он сверкает безумными глазами и осматривает каюту. — Кстати, как тебе оказаться у меня? Боишься? — шепчет он, опять, надвигаясь. Я усилием воли заставляю себя остаться на месте, пока он не оказывается прямо передо мной. — Меня раздражает твоя храбрость. Ты должна визжать от одной мысли о том, что я с тобой сделаю.