Охранитель - [40]

Сам представитель власти молодой, щупленький, выглядит как мальчишка, одетый в форму, усики мягкие и редкие, годков ему двадцать – двадцать три, не больше.

– Гриша, так то про ночное время мы с тобой договаривались, – усмехнулся Петр. – Проходи, попей, а то ведь запыхался.

– Сперва поговорим, – хмуро глянул на меня городовой. – Это кто?

– Ученика взял, решили пострелять. Кстати, а ты на саблях развлечься не желаешь? Ивана погоняешь, а может, он тебя, – предложил Григорию мой учитель.

– Я на службе, – сокрушенно покачал тот головой. – И зубы-то ты мне, Евграфыч, не заговаривай! Неужто не слышал про указ, что стрелять в столице разрешено в специально отведенных местах?

– И? – пожал плечами Петр. – Чем тебе данное место не по нраву? Участок мне принадлежит, место под стрельбу отвел – все в лучшем виде!

– Но… – возразил было городовой, однако бывший ротмистр не дал ему высказаться:

– Мы стреляем в городе или на моей территории? Правильно! На моей! Так какие претензии? Тишины не нарушаем, а в тир идти неохота.

– Так ведь указ… – чуть растерялся городовой.

– Ты на моей территории, указ же действует для города, – хмыкнул Петр.

– Но дом-то твой в городе расположен! – привел аргумент городовой.

– И? Можешь меня в суд оттащить – толку-то!

– Эх, не гоняй ты меня в детстве и свистульки не вырезай, докладную бы накатал. Ладно, Евграфыч, палите, но в ночное время – ни-ни, – выдал городовой.

– Гриш, а может, составишь нам компанию? Хотя бы постреляем? – предложил мой учитель. – У меня патроны есть, револьвер найдется, чтобы ты своего казенного не портил.

От предложения такого городовой отказаться был не в силах. Даже полстакана вина выпил, когда мой учитель ходил за еще одним револьвером. Честно говоря, такое количество оружия меня озадачило. Нет, понимаю, если бы револьверы разных систем имелись, но нет, опять обычный наган! Не выдержал, спросил учителя:

– А для чего столько оружия тебе?

– Считаешь, много? – хмыкнул тот, а потом пояснил: – Люблю с двух рук пострелять, на скорость, бывает так: поставишь мишеньки, зарядишь револьверы и… пуф-паф!

– И многому ты, Иван, обучился? Кстати, а для чего тебе сия наука? – подозрительно посмотрел на меня городовой, снимая перевязь с саблей и кладя ее на стол.

– На охранителя собирается экстерном сдавать, – вместо меня ответил Петр.

– Это те состязания, которые начнутся в понедельник? – уточнил Григорий, сноровисто заряжая револьвер.

– Еще не решил, – честно ответил я, так как и не подозревал о предстоящих соревнованиях, на которых можно получить чин охранителя.

– Это чья школа проводит? – нахмурился ротмистр.

– Полковника Греева Семена Михайловича, – ответил Григорий и прицелился.

– Знаю его, сталкивался в турецкой кампании, башковитый мужик, хоть и пехота, – кивнул задумчиво Петр.

Городовой начал стрелять, из семи выстрелов поразил пять бутылок, одна пуля чиркнула по горлышку (как и мой первый выстрел), но мишень устояла, а последнюю он откровенно мазанул, дернув револьвер.

– Все, пойду, – с сожалением положил Григорий на стол оружие и взял в руки саблю. – На службе я, обязан за порядком следить, а получается, сам указ императрицы нарушаю. Это все ты, – улыбнулся он и ткнул пальцем в сторону моего учителя, – змий-искуситель, знаешь же, что пострелять люблю.

– И, как правило, последний выстрел сливаешь, выдержки так и не хватает, – попенял ему Петр, а потом спросил: – А следующие состязания когда?

– Месяца через три-четыре, как обычно. В школу же Греева прибудут со всей столицы допущенные, – ответил городовой и отправился к калитке.

Евграфович его проводил и вернулся в задумчивости. Взял в руки два револьвера, снарядил их и с двух рук выпалил без остановки по бутылкам. Ни одного промаха! И мишени все перебил.

– Сможешь так? – спросил он меня.

– Сомневаюсь, – честно ответил я. – Тут практика требуется, до такой степени еще не пристрелялся.

– А ты попробуй, если мазанешь раз пять, то результат зачту.

Опять я по двору бутылки собираю, кстати, их не так и много уже осталось. Но вот расставил мишени, вернулся к учителю, а тот мне на лежащие наганы указал:

– Дерзай, я их уже зарядил.

С двух рук не раз стрелять приходилось, однажды и в боевой обстановке, но не уверен, что тогда хоть в кого-то попал, однако задача стояла напугать. В тире и на стрельбище неплохие результаты показывал, но там оружие совершенно другое, да и рука уже набита была. И все же в отведенный норматив ротмистра я смог уложиться: четыре бутылки остались стоять, а десять разлетелись.

– Неплохо, – скупо похвалил ротмистр. – Ну, ты пойдешь записываться на состязания? Учти, с саблей сольешь, рукопашную – в зависимости от противника, но думаю, не опозоришься, из нагана результат окажется более-менее. С ножами тебя в деле не видел, но ты говорил, что с ними управляешься хорошо, – верю. Вот и получается, в общем и целом шансы получить заветную грамоту у тебя имеются. Это я так оцениваю. Хотя, может, ты знаешь за собой недостатки?

– Верхом ездить не умею, – признался я.

– Чего делать не умеешь? – уставился на меня ротмистр.

– Верхом никогда не ездил.

– Так-с… – сел на табурет мой учитель и постучал костяшками пальцев по столу. – Ну, это невелика беда – обучиться несложно. Правда, поручусь за тебя лишь в том случае, если слово дашь, что с тем, с кем сведу, заниматься усердно будешь.