Охранитель - [64]

Грубо говоря, доклад наполовину написан «демократизаторами», наполовину — реалистами.

Авторы доклада констатируют, что нынешняя Россия — «уже не та страна, в которой президент Владимир Путин пришел к власти в мае 2000 года». И американо-российские отношения изменились настолько, что концепция «стратегического партнерства», сформулированная в 1990-е «уже не кажется реалистичной».

На сегодняшний день, по их мнению, в актив можно записать только сотрудничество по повышению безопасности ядерных материалов и секретных технологий; совместную работу по сдерживанию ядерных амбиций Ирана; рост торговли и инвестиций, обогащающий американцев и «способствующий социальной и экономической модернизации России». Правда, дальше, в другом разделе доклада авторы дают более пессимистичную оценку, мол, истинную значимость в двусторонних отношениях имеют борьба с терроризмом, энергобезопасность и нераспространение оружия массового уничтожения (ОМУ). И-де лишь последнее остается примером «настоящего крепкого сотрудничества».

Что же произошло? В России произошла рецентрализация власти, якобы обернувшаяся отходом от политического плюрализма и, в конечном счете, «раздемократизацией». Она немедленно обернулась ужесточением внешней политики, активизацией соперничества с США и Западом в целом. И это в то время, когда «президент США назвал демократию целью американской внешней политики»!

Докладчики посвятили немало абзацев критике той самой «раздемократизации» и ее последствий. Вместе с тем экспертная совесть не позволила впасть в пропагандистский раж, поэтому уже набившие оскомину филиппики сочетаются с объективными оценками российской действительности. Вот, например: «Устойчивая популярность президента Владимира Путина дала ему силу и возможности, чтобы провести Россию через новую фазу постсоветского государственного строительства. Его правление привело к определенным положительным результатам». И еще: привело к определенным положительным результатам». И еще: «Поразительное оживление экономического роста дает повод для оптимистических оценок перспектив России, особенно лидерами делового сообщества и экономистами».

Очевидно, что американцев (и отнюдь не только авторов доклада) раздражает если не само по себе улучшение ситуации в России, то пересмотр внутренней и внешней политики на приоритетах собственных ценностей и интересов. Их язвят заявления о суверенной демократии и энергетической державе.

«Раздоры берут верх над согласием», — провозглашается в докладе. Партнерствовать с Россией нельзя ни сейчас, ни в обозримом будущем, поскольку нет и не может быть взаимного доверия! Иными словами, нам нельзя доверять, потому что российская политика стала более российской. При том, что мы официально ни от какого партнерства не отказывались. И с 2003 года, когда Россия вместе с целым рядом европейских стран не поддержала иракскую кампанию, в наших отношениях не было никаких открытых обострений.

3

И как же поступать американцам? Докладчики выделяют два неверных подхода, которые-де часто обсуждаются.

Один предполагает концентрацию на одном-двух интересах, например на нераспространении и полном отказе от какого либо вмешательства во внутрироссийскую политику. Дескать, пусть она там себе «раздемократизируется» сколько душе угодно. Кстати, именно в попытках реализовывать этот подход обычно обвиняют реалистов из команды Буша.

Второй — настаивать на жестком размежевании, в том числе на изгнании России из «Большой восьмерки» и из международных организаций, в рамках которых развитые демократии отстаивают общие ценности.

Почему эти подходы неверны? Во-первых, нельзя выбирать ценности в ущерб интересам или интересы в ущерб ценностям. Во-вторых, умиротворением разногласия не перекрыть. В-третьих, проблематика энергобезопасности и терроризма представляет слишком большую важность для США, и оставлять такие вопросы за скобками не дело.

Отсюда следует необходимость сочетания «избирательного сотрудничества» и давления. Сотрудничать нужно, например, по «высокоприоритетному вопросу» иранской ядерной программы или в борьбе с терроризмом, то есть когда и цели и ценности общие. А давить — когда Россия отстаивает свои ценности и интересы, не совпадающие с американскими, и тем более осмеливается соперничать.

Такие сюжеты тоже разведены на две категории в зависимости от степени давления. «США не могут уповать на надежды о взаимодействии в тех случаях, где Россия стала частью проблемы». Указано, что Россия уже стала «частью проблем» энергобезопасности и роста мощи и амбиций Китая. Тут надо давить мягко. Пока. А жестко там, где разрыв между российским и американским подходами очевиден. Это наша политика на постсоветском пространстве и, конечно, внутренняя политика.

4

В докладе откровенно признается, что «США мало могут влиять на процесс усиления авторитаризма в России». Читай — у них нет ресурсов для полномасштабного вмешательства в наши внутренние дела. Однако «авторитаризм» есть такое зло, которое положено давить в любом случае, не идя ни на какие компромиссы. Этого докладчики прямо не пишут, но из всего ими высказанного иное вывести невозможно.