Охранитель - [110]

Таким образом, путинский период был продолжением ельцинского не только хронологически. Новый период, который начнется в 2008 году, тем более будет продолжением путинского, ведь общественный запрос кардинально не меняется, и нет никаких оснований ожидать, что он изменится.

В 1990-е в России сложилась соревновательная олигархия. В принципе режим соревновательной олигархии, при котором субъекты, имеющие соответствующие властные, финансовые, политические, медийные и иные ресурсы, то есть олигархи (ведущие политические лидеры, предприниматели, чиновники, топ-менеджеры), относительно свободно соперничают, конкурируют друг с другом, — не есть зло. Во многих странах соревновательная олигархия, прикрытая демократическими вывесками, успешно функционирует. Но у нас она, мягко говоря, не пошла. Точнее, пошла, но обернулась такими мерзостями, что стало тошно даже самим олигархам.

Уверен, что как минимум на текущем историческом этапе соревновательная олигархия России категорически противопоказана. Наш олигархат, если его не строить и не одергивать, как минимум превратит Россию во «вторую Украину», а как максимум вообще разнесет страну на куски. Поэтому нужен «царь». Не такой, как Ельцин, не имеющий ни сил, ни воли, ни авторитета, а настоящий.

Примерно аналогичным образом рассуждали в 1999 году многие олигархи, разбившиеся на группы поддержки тандема Примаков — Лужков и Путина. Было очевидно, что независимо от того, кто в итоге победит, соревновательная олигархия будет заменена олигархией консенсусной, режимом, основанным на хартии лояльности «царю». А тот, кто откажется в ней участвовать или спровоцирует свое исключение, — потеряет все.

Путин вместе с группой союзников и помощников постепенно, но настойчиво перестраивал режим все эти годы. Лучшим доказательством успеха является тот факт, что сейчас никто всерьез не ставит под сомнение право президента назначить собственного преемника и представить его нации для утверждения на выборах.

Разумеется, консенсус полностью не отменяет и не может отменить конкуренцию. С политическим и аппаратным соперничеством отдельных персоналий, групп, коалиций, фракций, корпораций у нас все в порядке. Но система формальных и неформальных отношений отстроена таким образом, что любое соперничество может быть в любой момент прекращено или, по крайней мере, приглушено вмешательством «царя». Он — гарант порядка, законодатель правил игры и главный арбитр.

Далеко не все довольны властью. И объективно достижений куда меньше, чем уверяет пропаганда. Однако в любом случае сторонников реставрации порядков 1990-х в стране ничтожно мало, их маргинальные тусовки живы лишь надеждой получить заказ на организацию небольшой «бузы» в ходе избирательных кампаний 2007–2008 годов.

Поэтому в качестве предпосылок разрушения путинского консенсусного режима рассматривается собственно сам уход президента, необходимость выбора преемника и, следовательно, конкуренция кандидатов и сформированных вокруг них коалиций, а потом неизбежное недовольство проигравших.

С одной стороны, то, что путинский наследник публично не объявлен (и, скорее всего, окончательно не выбран), провоцирует всевозможные интриги, самопрезентации, «спецоперации» против реальных или воображаемых конкурентов. Это дестабилизирует властную систему, дезориентирует элиту и политически активных граждан. Но с другой — определись президент сейчас, практически неизбежной стала бы консолидация всех неудавшихся претендентов для попыток добиться изменения принятого решения и/или разрешения выдвинуть какого-нибудь «дублера». Кстати, последнее будут предлагать в любом случае. Как ни крути, но режим в любом случае пройдет испытание на прочность.

Теоретически дело может дойти до «замятни», «войны всех против всех». Ну а практически?

Куда более реален все же «мирный вариант» (относительно «мирный»), при котором Путин, сделав свой выбор, убедит или принудит всех его принять и хотя бы не мешать избирательной кампании преемника. Для этого у президента есть все ресурсы. Да и коллективный инстинкт самосохранения еще никто вроде не отменял.

Хорошо, скажут доморощенные «кассандры», предположим, до 2008 года Путин удержит ситуацию под своим контролем и преемник изберется без особых проблем. Но ведь после инаугурации, когда надо будет делить хотя бы часть постов и «делянок», уж точно все передерутся.

Практически невозможно представить, что Путин будет спокойно смотреть, как крушат здание, которое он с большим трудом возводил восемь лет. На Диоклетиана он не похож. А вот потребность и нового «царя», и тех, кто может решиться оспорить его власть, в арбитре совершенно очевидна. Да и, по крайней мере в 2008–2010 годах, Путин будет и считаться, и по факту являться в большей степени «царем», чем президент.

Но все же вообразим самый плохой (и самый маловероятный) вариант развития событий. Часть олигархата не признала власть нового президента, взялась с ним конфликтовать, а Путин по какой-то причине не хочет или не может никого урезонить. За эти годы власть была тщательно вертикализирована. Вертикали можно ослабить, но уже нельзя с ходу уничтожить. Поэтому даже без поддержки Владимира Владимировича президент в конечном счете подавит практически любое сопротивление и перезапустит консенсусный режим. В конце концов, самому Путину отнюдь не сразу и отнюдь не все подчинились, но итог-то известен.