Охотники за удачей - [6]

Он потер ладонью лоб, о чем-то вспоминая, потом уверенно прошел в дальний угол комнаты и, выбрав один из свертков, протянул Врублевскому. Развязав обтягивающую холст бечеву, юноша развернул картину. На полотне была изображена лесная дорога в сумерках и сломанная карета на ней, окруженная хищно оскалившимися волками. Подстегиваемые голодом звери почти вплотную подступили к освещенной полной луной фигуре стоящего в центре картины человека. Юноша в форме корнета держал вскинутую к плечу скрипку, и судя по выражению его лица, последняя мелодия скрипача не была наполнена ни плачем, ни отчаянием. Так можно было играть только гимн жизни. Умирать так же, как и жил — бесстрашно до отчаяния, осмысленно, задорно…

— Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, что такое темный ужас начинателя игры! Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки, у того исчез навеки безмятежный свет очей, духи Ада любят слушать эти царственные звуки, бродят бешеные волки по дороге скрипачей. Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье, и уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи в горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь. Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ! Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча. Но, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ и погибни славной смертью, страшной смертью скрипача! — прочитал старик. — Это отрывок из «Волшебной скрипки» Гумилева… Подойдет?

— Подойдет, — сказал Врублевский. — И то, и другое. И картина, и стихи… Но, с вашего позволения, я возьму еще вон ту, где девушка обнимает белого волка. «Хозяйка ночи», — прочитал он название. — Красивая девушка…

— Красивая, — повторил старик, задумчиво глядя на картину, и тут же спохватился: — Давайте, все же, разберем этот склад, Володя. Иначе мы не управимся до ночи. Переносите все это в соседнюю комнату и сваливайте, не заботясь о порядке. Позже я разберу их… А я тем временем приготовлю обед. Договорились?

— Договорились, — кивнул Врублевский. — Спасибо вам, Григорий Владимирович.

Старик только рукой махнул и скрылся на кухне. «Духи Ада любят слушать эти царственные звуки, бродят бешеные волки по дороге скрипачей, — повторил про себя Врублевский. — Нет, милейший Григорий Владимирович, скрипача больше нет, он погиб этой ночью, превратившись в одного из сожравших его волков. Не обижайтесь, милый старик, но к скрипачам, как и к художникам, я отношусь теперь так же, как к алым парусам: понять могу, любоваться их творениями могу, но учиться у них и желать себе их участи не желаю. Этот мир — мир волков, и я предпочту обрасти шерстью и выпустить клыки, чем быть сожранным. Это неприятно. Может быть, ваща бессребренность и преданность идеалам и способны вызвать восхищение, но практически они не применимы. Я не хочу окончить свой век так же, как вы: одиноким, в пустой квартире, заполненной лишь несостоявшимися мечтами, да еще и преданным любимой женщиной. У меня многое из этого уже было. Больше не хочу. Что могло меня ждать в будущем, я теперь увидел… Нет, спасибо, но я выбираю другую дорогу. Ночную, студеную, опасную, но ту, где что-то зависит и от меня лично. От моих клыков и когтей. А они у меня поострей, чем у многих…»

— Благодарю, — сказал Врублевский, откладывая нож и вилку. — Оказывается, вы художник не только в живописи, но и в кулинарии. Обед замечательный.

— А как же вино? — удивился старик. — Уверяю вас, это весьма хорошая марка.

— Нет, благодарю, — отказался Врублевский. — Я хочу успеть еще узнать свои перспективы в работе. Спиртное я держу хорошо, и пара бокалов мне не помеха, но я не хочу, чтобы мои возможные работодатели учуяли запах. Солидные бизнесмены сейчас очень строго относятся к этому, а я хочу устроиться в солидную фирму.

— Уже решили, куда?

— Пойдем наикратчайшим путем. Злоупотреблять вашим гостеприимством и быть у вас нахлебником я не хочу, поэтому мне нужна такая работа, где помимо оплаты есть еще и стол. В ресторанном деле есть только одно место для крепкого, но ничего не смыслящего в кулинарном деле парня… Придется для начала побыть вышибалой. Все же я мастер спорта по рукопашному бою, а это не какой-нибудь «балет» бесконтактного стиля. Пять боевых командировок без единой царапины — тому порука… Ничего, с чего-то надо начинать. Поиски более достойной работы требуют времени, а законы выживания не предусматривают такого понятия, как «надежда». Какой у вас в городе самый богатый и престижный ресторан?

— Володя, вы уверены, что хотите быть этим… драчуном? — озадаченно спросил Ключинский. — Поверьте — это не самая перспективная работа. В рестораны сейчас ходит довольно… э-э… неординарная публика. С некоторым уклоном в бандитизм…

Врублевский невольно улыбнулся наивности старика и заверил:

— Это временная работа. До лучших времен. Зато там платят, и платят хорошо. А за себя я постоять сумею.

— Да, я в это верю, но… Может быть, лучше позвонить одному моему знакомому? Он краснодеревщик. Очень хороший человек и, думаю, не откажет мне в любезности. Вы пойдете к нему в ученики, получите полезную, интересную и хорошо оплачиваемую работу. Он действительно превосходный мастер. Его работы с удовольствием покупают как иностранцы, так и местные предприниматели. А мне он делает рамы для картин. Я ему за это расписываю шкатулки и матрешки. Этакий «бартер»…