Охотники за туманом - [4]
Скрипнул стол, принимая на себя тяжесть мешка. Николай отряхнулся и завертел головой, пытаясь найти какое-нибудь полотенце или скатерть.
Раздался скрип половиц и с двери напротив быстрым, летучим шагом вошел Андрей Тимофеевич.
— Там черный вход со стороны конюшни есть. И для кухарок удобно, и для истопника, — пояснил боярин на невысказанный вопрос. — Ты давай-ка присаживайся, в ногах правды нет. Сейчас велю подать обед.
Андрей Тимофеевич сел на один из стульев и два раза хлопнул в ладоши.
Вошла молодая девушка, сильно похожая на давешних крестьян. Те же черные волосы, голубые глаза. Ладная девичья фигура – в теле, без болезненной худобы, но и без излишеств. И такое же пустое выражение лица, как у тех мужиков с мешками. Вроде шевелится, и грудь вздымается мерно в такт дыханию, а все равно что-то в ней есть такое, что делает ее похожей на статую.
— Девка! Велю подать нам с гостем чугунок с вареной картошкой, жареное мясо и столовые приборы, два комплекта. Второй ходкой подать четыре тарелки. Затем вернуться на кухню и продолжить ранее указанную работу. Исполнять!
Девушка, не изменившись в лице, плавно развернулась и ушла.
Боярин, увидев изумление на лице Николая, казалось, слегка смутился и пояснил:
— Они же без души все. Пустые оболочки. Задания приходится давать только самые простые и с большим количеством разных подробностей. Будь уверен, если есть возможность ошибиться – точно ошибутся. Уж извини. А без них никак. Одному мне везде не успеть, это я уже понял. Время не терпит.
Николай потер переносицу и, тщательно подбирая слова, спросил:
— А как это – без души? И похожие они все… что за мать их родила – столько близнецов?
Андрей Тимофеевич довольно воскликнул:
— Верные вопросы задаешь, Николай! Правильные! Отвечу как есть. Они без души, потому что не от матери и отца рожденные, а сотворенные. И не Господом Богом сотворенные, а распущенным на мелкие нужды кристаллом воплощения. Им, кристаллом, можно вдохнуть душу во что-либо, но только одну. А можно разменять его на предметы разные или вот на этих вот, сотворенных. Голос у алтаря называет их каким-то чудным чешским словом, но не суть. Я их называю для себя просто – картонки.
Вошла давешняя девушка, поставила на стол чугунок с парящей только что сваренной картошкой, посыпанной сверху укропом. Положила на стол пару деревянных ложек и ушла, чтобы через минуту вернуться с подносом, на котором дымилось нарезанное крупными ломтями жареное мясо.
Андрей Тимофеевич стянул прочь перчатки и с предвкушением потер ладони.
— Видишь, какая картошечка? Крупная! Пойдет дело! Я тут такую породу выведу – загляденье! Поверь мне, любезный приятель, за картошкой – будущее! Пройдет время, и это станет доминирующей сельской культурой, — и повторил, важно подняв к потолку палец. — Доминирующей!
Странно. На взгляд Николая картошка была вполне обычная. Даже, пожалуй, слегка мелковата. Но не спорить же с хозяином? Лучше, пока ничего не понятно – побольше слушать. И побольше есть, конечно же.
Боярин же тем временем продолжил.
— Да-с. На чем я остановился? А, точно. Вдохнуть душу. Да, есть такая возможность. Но пока я попробовал эту функцию лишь один раз. Догадываешься какой?
Николай отрицательно покачал головой. Андрей Тимофеевич рассмеялся.
— Тот раз – это ты! Я внес кристалл и затребовал призвать душу героя и вдохнуть ее в одну из картонок. Потому как уже понимал, что мне требуется помощник. Из предложенных Голосом функций выбрал несколько – не буду тебя утомлять подробностями, всему свое время. Но нет, милый друг, не стоит считать, будто я твой отец кровный али духовный. Вовсе нет! Душу Голос призывает извне. И, воплотившись в сотворенном, душа перевоплощает тело. И вот появляешься ты. Откуда Голос берет душу? Я так предполагаю – из ниоткуда. Из великого Нигде. А попадает в это Нигде душа после того, как завершит свой земной путь обычный, человеческий, порожденный от любви живых отца да матери. Или есть еще один вариант, но то другое, — при этих словах в карих глазах боярина мелькнула тень. Настолько жуткая, что Николай вздрогнул. Это длилось лишь мгновенье, и Андрей Тимофеевич продолжил. — Как поведет себя душа призванная в теле сотворенном да перевоплощенном – то я тебе объяснить не могу. Скорее, это надо у тебя поинтересоваться. Потому как ты – первый случай в моем опыте и на территории моего острога. Попробуем, поймем, вместе разберемся, а там потихоньку-помаленьку… Да-с!
Николай кивнул и задал вопрос:
— Пока вроде понятно. А я, получается, ваш холоп, Андрей Тимофеевич? На каких условиях я здесь?
Боярин замахал руками.
— Что ты, что ты! Я ж тебя не покупал, не наследовал и не был ты мне природным Государем подарен. А, значит, никаких прав я на тебя не имею. То есть ты, получается, свободный человек. Но есть, конечно, одна неприятная мелочь.
— Какая?
— Ты тоже участник соревнования. Правда, надо бы еще прояснить вопрос, закреплен ли ты за какой-либо фракцией. Ну и возможно ли тебе перейти в другую фракцию – о том я представления не имею. Ибо других участников соревнований я пока не встретил. Хотя точно знаю – они есть. А без фракции тебе никак. Или развоплотишься, или сожрут к чертовой матери. Хотя, конечно, это тоже надо исследовать – что станет с участником без фракции. Но, я так думаю, исследовать это мы станем не на тебе. Не желаю ненужного риска, знаешь ли.
Некие силы отправили молодого Георгия в прошлое. Век восемнадцатый. Могущественные империи вот-вот сойдутся в кровопролитной Семилетней войне. Наш современник забран в рекруты и брошен в водоворот этих событий. Сможет ли он изменить будущее? Совершить подвиг? Например, выжить в рекрутах линейной пехоты восемнадцатого века. Сможет ли он из солдат шагнуть в генералы? А ведь надо не просто выжить. Силы, забросившие Георгия в прошлое, хотят, чтобы он сделал ещё кое-что…
Год 1757-й. Капрал в золотых галунах отправляется вместе со своим полком на войну. Что ждет его там? Победа? Слава? Сержантский позолоченный протазан? Тут бы с хозяйством разобраться. Пуговицы, пряжки, жалованье и тысячи других мелочных поводов поссориться с интендантами, командованием и солдатами своего и чужих капральств… Где уж там думать о генеральстве!
«Высокий замок» позади, а Валера Тямичев всё еще в другом мире. И как отсюда выбраться, он не знает. К тому же его спутник, Алонзо Чизман, явно что-то скрывает. И делиться ничем не собирается. А впереди таинственный лес, полный неприветливых эльфов. Остается только догадываться, что ещё ждёт этого обычного парня из Красноярска. Но самое главное для него: сможет ли он сохранить свою человечность или же станет кем-то другим. Или чем-то другим…
Фанфик на вселенную аниме «Overlord». Главный герой – попаданец в тело Момонги. Основная идея заключается в том, чтобы раскрыть ряд моментов, что были упущены в изначальной истории, а заодно показать что-то вроде «Оверлорда здорового человека», ибо японцы – народ всё-таки очень своеобразный, мы бы даже сказали «с дебильцой». Оттого и герои у них соответствующие. Тем не менее в центре сюжета нет задачи кого-то нагнуть или победить, с этим и в каноне справлялись. Тут у героя проблемы будут намного сложнее, такие, где думать надо.
Что значит быть героем? Достаточно для этого быть героем своей собственной жизни, или нужно, чтобы тебя признали таковым другие? Простой парень много размышлял об этом, и, погибнув, надеялся переродиться героем. Вот только, по злой случайности, выбор ему оставили небольшой…
Призвав своё воображение и использовав в качестве звукового сопровождения музыку «Химических братьев», вы, дорогой читатель, окажетесь под палящим солнцем в древнем городе Чичен-Ица, ощутите холод от соприкосновения с реалиями концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, услышите игру на кифаре и голос Нерона над полыхающим Римом, а Эрмитаж проведёт такую экскурсию, которой ещё ни у кого не было.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Раз в триста лет на Земле рождается девушка, которую в Дракардии называют Ирана. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А если Ирану в жены возьмет дракон, то на свет появится легендарный Орникс, наделенный могущественной силой, который проживет больше трех веков. Оборотни и колдуны могут разделить жертву между всеми членами своих кланов, но вот дракону она может достаться только одному. Ведь цена рождения Орникса – жизнь девушки. Раз в три столетия в Дракардии разгорается настоящая война за право убить Ирану.