Охотники за прошлым - [13]

Поездка оказалась неудачной. Прошлой осенью Руйкович проворовался да еще притом смошенничал. Получил три года, теперь сидит. Правда, где-то не так далеко. Председатель курортного совета, лысоватый молодой человек с брюшком, даже не спросив у посетителя, кто он такой, начал жаловаться, что культработников не хватает, что он сам в недавнем прошлом культработник, что Руйкович, хоть он расхититель и мошенник, хорошо играл на аккордеоне и умел фотографировать.

– А где он работал?

– В бальнеологическом санатории «Дайна».

Преступное отношение гражданина Руйковича к казенному имуществу доставило немало новых хлопот майору Савину. Пусть из цепочки «Заграница – Бергманис – Руйкович – Неизвестный» выпало одно звено – Бергманис. Где доказательство, что цепочка не была продублирована вариантом «Заграница – Руйкович – Неизвестный»? Дублирование хода – не новость в практике западных разведок, в горькой практике провалов. Необходимо выяснить, что за тип этот Руйкович. Если агент, попавший по уголовному делу, то как он себя чувствует в столь пикантной ситуации? Нужно, нужно поговорить с ним!

По телефону майор доложил полковнику Сторожеву обстановку. Попросил узнать, в какой колонии содержится Руйкович.

– Позвоните к концу дня, – сказал полковник. Сообщение на счет Руйковича его, конечно, не обрадовало. – Я постараюсь побыстрее выяснить. А пока займитесь историей городка.

Оставив машину на базарной площади, которая в эту глухую пору курортного межсезонья была, пожалуй, самым оживленным местом, майор отправился бродить по улицам. Среди редких прохожих встретился прапорщик-пограничник. Майор вспомнил, а ведь в нескольких километрах отсюда – подразделение, куда в случае чего можно обратиться. Да, но с чем? Узнавать историю городка? Вряд ли там знают в таком объеме, какой ему нужен.

Улица за улицей, домик за домиком, майор приблизился к морю. Недалеко от береговой полосы, венчая небольшой холм, стоял среди вековых дубов малиново-красный костел, сложенный из старинного полуторного кирпича. Майор поднялся к нему по мокрому асфальту, перешагивая через весенние лужицы. Прочитал табличку у массивного портала: «Филиал исторического музея». Пожалуй, это было то, что нужно. Через несколько минут уже в сопровождении заведующего музеем майор Савин медленно шел по гулкому полутемному залу с высокими сводами и стрельчатыми витражными окнами, вглядывался в фотографии на стендах, освещенные электрическими лампочками.

Оказалось, городок, носивший до войны другое название, имел славную боевую историю. В годы гитлеровской оккупации, особенно к ее концу, здесь храбро и дерзко действовали партизаны. Среди них был даже Герой Советского Союза, на фотоснимке – светловолосый парень с улыбающимся лицом и строгими глазами.

– Удостоен посмертно, – скорбно сказал тощенький пожилой заведующий, заметив, что гость собирается что-то спросить.

– А живые участники остались?

– Из партизанских командиров только Антанас Марцинкявичус.

– Где он? Как с ним встретиться? – Майор вынул блокнот, приготовился записывать.

– Он все время жил в Янтарном. В прошлом году переехал в Тюмень. У него там сын – знатный буровой мастер.

Майор, не скрывая разочарования, записал все это. Сдержанно поблагодарил заведующего, повернулся было к выходу, но остановился.

– А другие жители? Может быть, из тех, которые тогда были детьми.

– Не знаю. Известно только, что на детей была устроена «акция». Немцы всех куда-то увезли.

– Но ведь война шла к концу! Везти детей было уже некуда!

– По некоторым данным, оккупанты очищали поселок.

– Зачем?

– Об этом у нас пока нет никаких сведений, – огорченно ответил заведующий музеем.

Узнав о зигзаге судьбы Руйковича, полковник Сторожев сказал так:

– Прошло уже двенадцать дней, а в нашем регионе второй нарушитель пока не замечен. Но он обязательно должен проявить активность. Если Бергманисом планировалось пожертвовать, значит, фамилия Руйковича наверняка была сообщена второму. Возможно, второй уже побывал в городке. И узнал, что Руйкович сидит. Что остается делать агенту? Как поступить? Первый вариант – выведать, где находится колония, в день передач постараться побывать там и поговорить с Руйковичем. Но что это даст? Неизвестно.

Второй вариант – дождаться тепла, а это будет примерно через месяц, затесаться в толпу отдыхающих и на пляже постараться познакомиться с преемником Руйковича, с тем культработником, который займет его место. Назваться старым знакомым Руйковича и попытаться сообщить свою просьбу новому культработнику. Ведь просьба-то пустяковая.

Что делать нам? Колонию не трогать. А вот когда агент появится на пляже, предложить ему такого культработника, которому он не побоялся бы доверить свою просьбу.

Увы, найти на эту роль подходящего человека не так просто. Конечно, проще всего послать своего. Например, лейтенанта Лактионова. Симпатичный, веселый парень. Но культурник из него, прямо скажем, как из меня солист Большого театра. К тому же надо помнить, что агент встревожен. Он может вообще не подойти.

– А если на пляже будет молодая семья, он подойдет, – улыбнувшись с хитринкой, заметил майор Савин. – Молодой папа фотографирует отдыхающих на фоне белоснежной яхты под названием «Надежда», которую возит за собой по пляжу на колесиках. Молодая мама трудится с аккордеоном утром на физзарядке, вечером на танцплощадке, а днем сидит рядом с папой на пляже и загорает.