Охотники за привидениями и машина времени - [16]

Но лица не исчезли. Они рассматривали нас с любопытством и даже обсуждали между собой впечатления о нас.

В какой-то момент я заметил, что это вовсе не пыль играет с нами шутки. То, что нас окружало, было сгустками какой-то прозрачной материи, которая улавливала солнечные лучи. Эти сгустки мы потому и видели, что они были наполнены светом. Они задерживали свет, значит действительно существовали.

Мне стало жутко. Мне вдруг показалось, что я на конце веревки, которую в любой момент могут перерезать.

И вдруг я заметил в себе новые ощущения. Я понял, что на Марсе присутствует не только то, что видит глаз, но и нечто духовное.

Я убеждал себя, что мне так кажется потому, что на Земле много людей сконцентрировали на нас свое внимание и каким-то образом передают телепатические сигналы. Но нет, это внимание исходило из студенистых сгустков вокруг нас.

Примерно через пять минут после нашего безмолвного контакта из массы хозяев планеты выделилось одно самое большое и самое яркое лицо.

– Мы знаем цель вашего появления, – губы или то, что служило губами, шевелились, но слова мы улавливали не ушами, они как бы звучали у нас в голове. – Мы знаем, что вы не собираетесь причинить нам вред. И тем не менее, мы советуем вам покинуть это место. И впредь не стоит ни вам, ни кому-то другому его посещать. Вам здесь нечего делать!

Сказав подобное приветствие, личность стала удаляться. Остальные тоже как бы разбежались в разные стороны. Над нами осталась только чернота космоса. В центре этой черноты звездочкой блестела наша любимая Земля.

Конечно, мы вскоре покинули планету-соседку.

После нашего приземления на поверхность Атлантического океана нас подобрали, привезли в центр и поместили на десять дней в карантинный отсек – боялись, что мы привезли с Марса какие-нибудь заразные микробы.

Может, вы знаете, что еще три года подряд Америка отправляла на Марс новые экспедиции. А потом подобные исследования прекратились. Почему? Я не берусь судить.

В свое время мы пытались, но у нас не получилось донести правду через официальные источники информации. Поэтому мы стали действовать самостоятельно. Нил, командир нашего корабля, пошел в священники. Во-первых, это приблизило его к людям, во-вторых, в основе религии лежит примерно то, что мы видели на Марсе. Нил говорит, что мы встретили там души наших предков.

– А что еще они вам говорили? Может, были другие признаки или намеки на что-то необычное?

– Вроде нет.

– Спасибо, Эдвин, – произнес Питер. – Это дало не очень много информации, но подтвердило многие наши теории и догадки, что, безусловно, самое важное. Спасибо, дружище.

Глава шестая ЛИЗУН ПРИХОДИТ НА ВЫРУЧКУ. ЭДВИН НАШЕЛСЯ. ХЭЛЕН И АСТРОНАВТ РАСКРЫВАЮТ ТАЙНУ ПОЯВЛЕНИЯ В НЬЮ-ЙОРКЕ ШИА

День закончился все тем же назойливым оглушительным звонком. Трем заговорщикам пришлось расходиться по палатам, так и не сговорившись окончательно о деталях путешествия: кому назад, а кому вперед, в двадцать первый век.

В начале знакомства Питер и Уинстон не хотели отпугивать Олдвина тем, что сами не знают, как попасть домой, а после рассказа стало совсем неудобно показать, что они его хоть и не по злому умыслу, но обманули. Они сами избегали обсуждения этой темы, так как хорошо понимали, что ни один из них не знает ответа на вопросы: «Где? Когда? Как?» Они оба, не сговариваясь, надеялись на удачу, которая до сих пор им сопутствовала.

Эдвин Олдвин все это время радостно повторял себе под нос:

– Я буду первым астронавтом, который долетит не только до другой планеты, но и до другого столетия! Я – первый астронавт, которому суждено путешествовать не только в космосе, но и во Времени! Друзья мои, я так вам благодарен! Вы не пожалеете, что встретили старого Эдвина! Вы не пожалеете.

После того как затих звонок в коридоре, Пит, не раздеваясь, лег на кровать и уставился на блеклую лампочку под потолком. Он мучительно пытался сообразить, где же находится выход. Он ругал себя, на чем свет стоит, за то, что не уточнил эту «маленькую» деталь у Энди в Институте. Это произошло, конечно же, из-за таинственности и спешки в ту ночь.

Пит, правда, знал, что путь домой будет как бы прокручиванием в обратном направлении пленки с записью их пришествия сюда. Но он не знал, когда и где это должно начаться. Он волновался, что упустит самый важный момент, и все будет безнадежно испорчено.

Незаметно для себя он начал засыпать. И приснилось ему, как решил сам Питер, родное, милое бормотание и ворчание Лизуна. Вейтман улыбнулся сквозь сон знакомым звукам, но вдруг наяву почувствовал скользкое прикосновение к лицу. От неожиданности Пит подскочил на кровати и вскрикнул от радости – перед ним извивался Лизун, точнее, извивалась половина Лизуна. Именно половина, с одним глазом и одной рукой. Питер вытаращил глаза и от удивления забыл закрыть рот.

Лизун выглядел здоровым и веселым и все время пытался схватить Пита за руку и потащить к двери. У него это не получалось, и он то и дело выскальзывал из руки доктора Вейтмана.

Окончательно уверившись в том, что все это не сон, Пит поднялся, открыл дверь и осторожно вышел в коридор.