Охотники за привидениями и духи огня - [6]

– Что… что теперь будет? – прошептал Том.

Дверь с шипением открылась, и в лифт заглянула поистине отвратительная огненно-красная голова с глазами, словно лампочки, и ухмыльнулась. Она раскрыла свою гигантскую пасть, и жёлтое призрачное пламя лизнуло ноги Тома.

– Сахарная глазурь! – крикнула Хедвиг Кюммельзафт. – Выпускай, Том!

Дрожащими пальцами Том впрыснул остаток сахарной глазури прямо в огненную пасть.

Чудищу это совсем не понравилось. У него началась ужасная икота, от которой содрогался лифт, словно он был детской погремушкой. Госпожа Кюммельзафт выхватила из-за спины противень и ударила жуткое привидение по голове. С отрыжкой голова растворилась в воздухе.

Дверь со стуком закрылась, и лифт со скрежетом и скрипом повис теперь где-то между этажами.

– Становится прохладнее, – прошептал Том. Он всё ещё немного дрожал. Его кондитерский шприц опустел, противень Хедвиг Кюммельзафт, помятый, валялся на полу.

– Тьфу, да это уж тучно был какуй-то ненурмальный огненный дух! – ругался Хуго, опускаясь на пол.

– Да уж действительно! – Госпожа Кюммельзафт закрепила у себя за спиной противень. Вид у неё был очень рассерженный. – Этот Важник так основательно преуменьшил все опасности, что мы чуть не кончили жизнь в виде ароматических палочек. Ему придётся нам всё объяснить, если мы выберемся отсюда. – Кончик её носа пламенел от ярости. – Что думаешь, Том? Куда нам ехать – вверх или вниз?

Том снял очки, протёр их, что было затруднительно сделать липкими, перепачканными сахарной глазурью пальцами, и снова надел.

– Вверх, – твёрдо произнёс он.

– Вверх?! А пучему вверх? – Хуго возмущённо махал ледяными пальцами перед носом Тома. – Пучему меня никто не спрашивает, а?

– Да ты же всё равно сразу спрячешься, как только запахнет жареным! – ответил Том.

– Нехурошо, сувсем нехурошо! Ну как хутите! – Хуго скрестил свои белые руки на груди. – Тогда сами и пуджаривайтесь от этуго неведумо чего. Я вам не пумощник! Нет, у меня есть гордусть! – И с этими словами он скрылся в рюкзаке.

– Дай мне запасной кондитерский шприц! – потребовал Том.

Белая рука Хуго высунулась из рюкзака и бросила шприц Тому в голову. Том лишь ухмыльнулся и ещё раз нажал на кнопку третьего этажа. Лифт рывком пришёл в движение и со скрежетом стал подниматься вверх.

– Мой дорогой Том, – сказала Хедвиг Кюммельзафт. – Ты на редкость храбрый молодой человек. Я и мечтать не могла о таком ассистенте, как ты!

– А, пустяки, – пробормотал Том и застенчиво поправил очки.

Лифт остановился. Но не на третьем этаже, а на четвёртом.

Четвёртый этаж

С тихим скрипом дверь лифта открылась. Фиолетовый дым заполнил кабину. Пахло чем-то отвратительным, сладким и одновременно горелым. Том закашлялся.

– Надо зажать нос, – распорядилась госпожа Кюммельзафт.

– Вот, пужалуйста. – Хуго достал из рюкзака два зажима и высунулся наружу, шмыгая носом. – Я вуобще не знаю, чего вам не нравится. Пахнет так приятну, учень приятну!

– Разве что для привидения, – сказал Том, – а для меня это прямо-таки ядовитая вонь! – Из-за зажимов на носу его голос звучал странно, да и голос госпожи Кюммельзафт был не лучше.

– Взгляни-ка на это! – прогундосила она Тому.

Том осторожно высунул голову из лифта. Его глаза горели и слезились от фиолетового дыма. То, что он заметил, вызывало серьёзную тревогу. Лифт находился в конце длинного коридора с множеством дверей. На ковре кремового цвета были выжжены устрашающего размера следы. Но ещё более жутко выглядели стены и двери, из которых вырывались языки пламени. Они потрескивали и воняли, заливая коридор красновато-фиолетовым светом. Единственное окно в торце было перепачкано чёрной сажей. Настенные светильники между комнатами были бесформенно расплавлены, как и номерки на дверях.

– Мой дорогой Том, я предполагаю худшее, – пробормотала Хедвиг Кюммельзафт.

– Огненный дух третьей категории? – прошептал Том.

– Как минимум! – так же шёпотом ответила госпожа Кюммельзафт. – Меня, правда, страшит нечто совсем другое. Это подозрительно походит на… Нет, об этом лучше вообще не думать.

Том с тревогой посмотрел на напарницу, но Хедвиг Кюммельзафт не дала ему возможности обдумать свои слова. Она решительно вышла в обгорелый холл и шагнула прямо в гигантское пламя.

– Идём, молодой человек! – позвала госпожа Кюммельзафт Тома. – Это не что иное, как призрачный огонь. Он не представляет никакой опасности благодаря нашей специальной пасте.

Дрожащими пальцами Том поправил очки и последовал за ней. Госпожа Кюммельзафт была права. Пламя сомкнулось у Тома над головой, капли огня падали с потолка на шлем, но единственное, что он чувствовал, – это лёгкое щекотание на коже, неприятное, но выдержать его можно. Том огляделся: все комнаты были закрыты, ручки покорёжены и раскалены. Из рюкзака послышалось бормотание Хуго. ПСП было слишком любопытным, чтобы всё время оставаться в укрытии. В конце концов Хуго уже выглядывал из-за плеча Тома.

– Чистая рабута! – отметил он.

– Фу, гадость! – прошептал Том. – Тебе непременно надо выпускать мне прямо в нос своё гнилое дыхание? Здесь и без тебя достаточно воняет.

– С твуей дурацкой прищепкуй на носу ты всё равно ничего не чувствуешь, – пролепетал Хуго. – Знаешь, ты звучишь, как Дональд Дак! – Его радостный смех прозвучал зловеще.