Охотники за привидениями - [14]

Призрак остановился в полуметре от них и, миролюбиво протянув вперед ладони, попросил визжащую Катю:

- Сударыня, не могли бы вы сделать небольшую паузу в ваших воплях? Признаться, я не большой любитель женского визга.

ВЛЮБЛЕННОЕ СЕРДЦЕ

Услышав обращенный к ней мягкий баритон, Катя от удивления перестала визжать и уставилась на призрака. Внешне он абсолютно не был похож на Аттилу. Новый призрак был высоким, плечистым, с уверенными и открытыми чертами лица. На верхней губе у него были роскошные пшеничные усы, концы которых завивались щегольскими колечками. Да и одет призрак был не как предводитель гуннов, а скорее как военный начала XIX столетия - в облегающие белые шаровары, сапоги со шпорами и красный распахнутый гусарский ментик, из-под которого выглядывала белая шелковая рубашка.

Приветствуя их, гусар щелкнул каблуками. Звякнули шпоры.

- Майор Лейб-гвардии Петровского гусарского полка князь Багрятинский! представился он. - С кем имею честь?

"Великолепная пятерка" нерешительно назвала свои имена. Не представился лишь Гений, который с пораженным видом смотрел то на гусара, то на инфракрасный фонарь у себя в руках. "Невероятно, - бормотал он. - Просто невероятно."

- Приятно, что вы держите себя в руках. Тот чудак в маске, навстречу которому я шагнул из стены, повёл себя иначе, - сказал гусар.

- Мы знаем... слышали, как он вопил... - сказала Катя и смутилась, вспомнив, что и она сама тоже вопила.

- Вас зовут Екатерина? Позвольте поцеловать вашу ручку. Целовать прекрасные руки - моя слабость.

Гусар шагнул вперед, галантно наклонился и поцеловал девушке руку. Катя не ощутила поцелуя, лишь едва заметное электрическое покалывание в том месте, которого призрак коснулся губами. Сама не зная отчего девочка покраснела и опустила взгляд. Стоявший рядом Дон-Жуан что-то пробурчал и неуклюже, как медведь, стал переминаться с ноги на ногу. Бедного влюбленного грызли муки ревности.

- Премного благодарен, сударыня. Вы меня душевно утешили. Признаюсь, в моем положении каждое новое знакомство - огромная удача, - поблагодарил князь Багрятинский.

- Нет никаких сомнений, это действительно привидение, - вполголоса, словно доказывая что-то самому себе, произнес Егор.

Услышав его слова, гусар пожал плечами, словно желал сказать: "Да, действительно я привидение. Отпираться бесполезно."

- Совершенно верно, черт меня возьми! Говоря по сути, я призрак, хотя признаться, я избегаю думать и говорить о себе подобным образом. Прежде всего я дворянин и гусар, - сказал он.

- Простите, а вы не Аттила? - набрался смелости Паша.

Гусар расхохотался. Хохот у него был басистым и заразительным. Слушая его, сложно было самому не засмеяться.

- Аттила? Неужели я так похож на этого исторического гунна?

- Мы разбили кувшин из могильника и случайно выпустили его призрак, хмуро объяснил Егор.

Князь Багрятинский перестал смеяться.

- Похоже, дело серьезное. И долго этот бедолага провел в кувшине?

- Почти тысячу семьсот лет... Со дня своей гибели, - сказала Катя.

- Тогда могу себе представить, в какой он теперь ярости, - покачал головой князь. - За две тысячи лет в кувшине можно возненавидеть весь мир, тем более, что Аттила и при жизни был далеко не ангелом.

Гусар повернулся к окну и выглянул на темный двор. Глядя на его спину, Катя подумала, что если бы не свечение, исходившее от его рук и плеч, его ни за что нельзя было бы отличить от живого человека. Словно прочитав мысли девушки, призрак повернулся к ней.

- Ты думала о том, что я похож на живого? - пытливо спросил он.

- Я? Нет... Хотя, да, думала... - призналась Катя.

Князь Багрятинский улыбнулся:

- Знаешь, что отличает меня от живого? Лишь то, что моё тело давно стало прахом, однако моя бессмертная душа, мои мысли и моя любовь по-прежнему со мной. Каждую ночь я снова и снова брожу по этим улицам и переулкам. Ведь здесь стоял когда-то ее дом.

- Ее дом? - переспросила Катя.

Князь Багрятинский кивнул:

- Это часть моей истории. Ее завершающая, самая грустная часть. Именно по этой причине, я полагаю, я и стал призраком, и это же мешает моей душе оставить землю и полететь на встречу с ее душой. Если хотите, я расскажу вам, как я жил и как умер.

- А вам не будет тяжело?

Гусар печально покачал головой:

- Какая разница? Разве такое можно забыть? Куда бы я ни шел, что бы ни делал ее лицо неотрывно стоит передо мной. Зачем судьбе угодно было так жестоко разлучить нас?

Внизу хлопнула дверь. Кто-то поднимался по лестнице. Судя по сочному бормотанию, которым сопровождалась каждая новая ступенька, это был жилец квартиры No 11 Григорий Головастов. Только он мог ни разу не повторившись проругаться все восемьдесят четыре ступеньки, ведущие от первого этажа до четвертого.

Князь Багрятинский негромко присвистнул от удовольствия:

- Хорошо набрался! Помнится, был у меня в полку ездовой из ярославских мужиков. Знаменитый был ругатель. Бывало как начнет кого-нибудь костерить, так все дела бросают и вокруг него собираются слушать. До самых костей пробирал, так пробирал, что даже старые служаки краснели.

Дон-Жуан достал из кармана ключ: