Охотники за пришельцами - [15]

Несчастный показал им грязное, заплаканное, в травинках лицо. Искуситель Жутик снял с плеч сумку и вытащил из ее празднично-яркую запечатанную бутылку.

— Дай! — захрипел дядя Леша и протянул к бутылке руку с черными ногтями.

Оба от алкаша отодвинулись. Дело прежде всего.

— Дадим, — пообещал Жутик, — всю бутылку отдадим, если скажете, где брали те фрукты.

— А зачем вам знать? — Дядя Леша нашел в себе силы сесть и вытереть мокрые руки о штаны. — И вы хотите зарабатывать? Ай-яй-яй! — покачал он головой, — А еще школьники!

— Мы зарабатывать не хотим, — сказал Беляш, — нас другое интересует.

— Скажу, — пообещал дядя Леша, — если выпью глоточек. У меня на следующие слова сил не хватит. А то и вообще возьму и умру — тогда во веки веков ничего не узнаете.

— В логике ему не откажешь, — по-взрослому проворчал Беляш и предпринял еще одну попытку отстоять свое: — Бутылка пробкой заткнута, а штопора у нас нет.

— Это ничего, — заранее обрадовался алкаш, у меня штопор всегда при себе! — Он выхватил из рук Жутика бутылку и воткнул в пробку палец с черным, будто железным ногтем. Через пять секунд он уже припал к горлышку.

Охотники еле отняли бутылку у дорвавшегося до портвейна дяди Леши. Впрочем, тот, жадничая, успел выпить совсем немного, потому что пробка внутри бутылки мешала вылиться вину.

— Говорите, где фрукты, — потребовал Жутик, — тогда еще получите.

Алкаш осмысливал глоток, который сделал, и дожидался его действия.

— Есть те фрукты, есть, — сказал он наконец, — здесь, в лесопарке они. Много, всем хватит… Дай-ка бутылку: я уже вон сколько сказал.

— Мало, — отрезал Жутик, — это дорогущий портвейн. Мне за него дома голову оторвут.

— И правильно сделают! — неожиданно ожесточился дядя Леша. — Потому что ты нехороший мальчик. — Произнеся эти слова, дядя Леша перешел на педагогический тон: — Я, может быть, именно сегодня хотел завязать, а ты меня спаиваешь. И чем? Краденым портвейном! Да еще коллекционным! Это ли не преступление?! Конечно, тебе нужно оторвать голову, — убежденно проговорил он и вдруг закричал: — Отдай бутылку! — Алкаш рванулся к Жутику, но тот оказался проворнее — передал вино Дане, после чего оба отскочили на шаг.

— Сейчас уйдем, — пригрозил Кит алкашу, — вино выльем, а бутылку в озеро бросим. Все равно домой ее нельзя теперь нести.

Этого дядя Леша не выдержал. Он снова заплакал.

— Вот, — жаловался он неизвестно кому, — вот как издеваются! Видят, что человек больной, истощенный, и делают с ним что хотят. — Слезы с трудом пробивались сквозь полуседую щетину на его щеках, повисали на подбородке.

— Отдай ему бутылку, — прошептал Даня, — ну его. Жалко…

— Нельзя, — жестко ответил Жутик, — испортим всю операцию. Как можно!

— Дядя Леша, — всё тем же неумолимым тоном сказал Жутик, — или вы рассказываете про фрукты, или мы уходим!

С педагогики алкаш перешел на философские заключения — видно, глоток уже подействовал на него:

— Вот какие пошли у нас дети, — объявил он, — жестокие, расчетливые, бессердечные… у родителей вино воруют… Не на кого больше надеяться, не на кого положиться. Смена наш, — подвел он итог, — потеряла всякий стыд!

— Дядя Леша! — взмолился Беляш. — Ну что вы выступаете! Время же уходит, нам скоро в школу пора. Честное слово, уйдем!

Алкаш с трудом поднял голову.

— Ладно, — сказал он, — всё расскажу. Было бы мне одному нужно — молчал бы до самой смерти. Но ради людей, — дядя Леша решительно встал, — ради людей на всё решусь! Пошли! — скомандовал он. — Пошли за дядей Лешей — он не жадный, как некоторые. Ему ничего не нужно — он всё отдаст. Давай, я бутылку понесу, у меня больше опыта.

— Мы сами, — ответил осторожный Беляш и заложил портвейн за пазуху.

Через некоторое время трое остановились чуть ли не центре лесопарка, у густой и высокой заросли крапивы, заполнившей широкую, неизвестного происхождения яму.

— Тамочки, — сказал дядя Леша, — в самой, значит-понимаешь, середине. Крапиву надо палкой раздвигать.

— А что там? — спросил Даня.

— Пройди — увидишь. Вот тебе палка. — Дядя Леша вытащил из крапивы, видимо, припрятанную рогатую ветку и дал Дане.

Тот спустил рукава куртки пониже и стал прокладывать путь среди высоких к осени, полутораметровых, нестерпимо жгучих стеблей. В середине ямы крапивы не оказалось, здесь был травяной круг.

— Дерн теперь сними, — услышал он голос дяди Леши.

Шах не сразу понял, что травяной круг это дерн. Он взялся за траву, за зеленую ее шевелюру, потянул. Трава легко поднялась вместе со слоем земли, и он видел под ней круглую, темного пористого металла крышку диаметром примерно 60 сантиметров.

— Кит! — обернулся он. — Здесь, кажется, люк!

— Люк, люк, — подтвердил дядя Леша, — что же еще.

— Люк? — недоверчиво спросил Беляш, всматриваясь в металлический круг. — Слушай, правда, люк. — Через мгновение он стоял рядом с Даней. По проложенному среди крапивы коридору к ним прошел и дядя Леша.

— Крышку-то подними, — Он растирал обожженые крапивой локти. — И, значит-понимаешь, туда.

— Дядь Леш, а чье это? — спросил Жутик.

— Ни мое, ни твое — неизвестно чье. Хозяин не объявляется. А раз его нет — можно и попользоваться. Поднимай крышку! — скомандовал он Дане.