Охотники за мраком - [112]

— Ну, коп, здесь ты явно промахнулся, — прошипел он, надвигаясь на обидчика и трясясь от ярости.

— Отчего же? По-моему, в самую точку попал, — невозмутимо ответил полицейский, дуя на ушибленный кулак.

Рядом с ним появились Флойд и Джералд, готовые вступиться за этого отчаянного незнакомого человека, к которому неожиданно почувствовали горячую симпатию. Небрежно отпихнув тощего Аскета, к ним приблизился высокий крепкий малый с простодушным лицом и фигурой качка-культуриста.

— Я с тобой, коп, — бросил он через плечо, становясь рядом.

— Спасибо, приятель, — усмехнулся полицейский, — и вам, ребята, спасибо, — обратился он к Охотникам, — но лучше бы вы шли отсюда подобру-поздорову. С этими подонками я и сам разберусь, а вам вряд ли удастся унести отсюда ноги. На Осторе суровые обычаи.

Флойд усмехнулся в ответ.

— После подземного дьявола, протоплазменных «призраков»-двойников и трехглазых глорков небольшая стычка с какими-то мерзавцами может лишь позабавить нас. Не правда ли, Джерри?

Но Джералд был настроен не столь оптимистично. Большинство присутствовавших здесь старателей симпатизировало Задире Клайну кто из страха перед ним, кто из извечной неприязни к «фараонам», а кто и потому, что и у самого совесть была не чиста и руки были обагрены человеческой кровью. Убийство на Осторе считалось делом обычным, и поступок Клайна, неожиданно преданный полицейским гласности, ни у кого не вызвал ни возмущения, ни даже недовольства.

Были, правда, здесь и такие, кто счел за разумное остаться в стороне и в столь щекотливом деле соблюсти нейтралитет. Тот старатель, что предложил полицейскому помощь, был единственным, кто открыто принял сторону представителя закона.

За спинами четырех молодчиков из шайки Задиры Клайна сгрудилось человек десять-двенадцать подвыпивших старателей, пожелавших пустить кровь ненавистному копу, а заодно и тем троим выскочкам, осмелившимся устанавливать здесь свои правила. Зловеще блеснули ножи. На Осторе старателям запрещено было носить огнестрельное оружие, и правило это неукоснительно выполнялось, но ножи были у всех.

Клайн снова овладел собой.

— Может быть, коп, ты захочешь взять меня под арест? Валяй, вот он я, можешь брать голыми руками.

— Сколько раз твердил себе, — покачал головой полицейский, глядя в заплеванный пол, — не трожь дерьмо — не будет вонять. Так нет же, опять влез по самые уши. Эй, Ганс, — крикнул он бармену, налей-ка еще стаканчик.

Пустой стакан заскользил по гладкой пластиковой стойке. Ганс ловко поймал его.

— О'кей, Берт, — невозмутимо отозвался он, выхватывая откуда-то снизу бутылку виски. — С содовой или как всегда?

— Сам знаешь, старина, — небрежно бросил полицейский.

Гансу был симпатичен этот нелюдимый и нескладный человек, появившийся на Осторе три месяца назад. Сам Ганс по праву считался старожилом — он прилетел сюда одним из первых, когда «голубое золото» только начинало входить в моду, — и потому без опасений выказывал расположение тому, кто ему нравился. Плевать он хотел на всех этих головорезов с высокой колокольни. Старатели знали это и ценили его независимость.

Плотная группа старателей обступила четверку храбрецов с трех сторон. Чувствуя поддержку, Задира Клайн вертел в руках нож и злорадно ухмылялся.

— Ну и влипли же мы, — с досадой пробормотал Джералд. Перевес явно был не на их стороне. У них не было даже ножей.

— Что здесь происходит, черт побери? — прогремел внезапно грозный голос.

В рядах старателей произошло смятение. Взоры присутствующих устремились к входным дверям.

А у дверей, широко расставив ноги, стоял Крис Стюарт с ручным гамма-излучателем наперевес. Позади него возвышалась светящаяся фигура Коротышки Марка. Воинственный вид обоих Охотников не предвещал ничего хорошего.

Стюарт обвел взором помещение таверны, на одно короткое мгновение задержавшись на Флойде и Джералде. Потом решительно шагнул вперед.

— Прочь с дороги! — рявкнул он.

Толпа тут же рассеялась. Ножи исчезли, старатели молча возвращались на свои места. Никто не смел открыто взглянуть в холодные, отдающие стальным блеском, глаза капитана Охотников. Воспользовавшись общей суматохой, Задира Клайн со своими дружками поспешил убраться из таверны. Мощный гамма-излучатель Криса Стюарта вкупе с зеленой фигурой великана-боксера в миг сбили с него спесь.

— Какого черта, Стюарт! — недовольно проворчал полицейский, развалившись у стойки. — Мы только начали было веселиться.

— Хорошо веселье! — пожал плечами Флойд.

Стюарт внимательно посмотрел на полицейского.

— Берт Джервис! — узнал он старого друга.

— А то кто же, — невозмутимо отозвался полицейский. — Инспектор осторианской полиции Берт Джервис собственной персоной.

— Вот уж не ожидал! Откуда ты здесь, Берт?

— Откуда и все. — Берт ткнул пальцем в потолок. — Прямиком с небес спустился.

— Да ты можешь говорить серьезно!

— Время серьезных разговоров прошло, Стюарт. Настало время веселья и черной чумы. Будем же пировать, Стюарт! Ибо и это время скоро пройдет — и наступит тогда черная-черная вечность и черное-черное ничто.

Стюарт нахмурился.

— Ты пьян, Берт. Пойдем отсюда, нам надо поговорить.