Охотники за мифами - [93]

В центре двора, примерно на равном удалении от обоих фонтанов, возвышался стол из красного дерева, украшенный ручной резьбой. Подле стояло три стула. Однако ни один из обитателей этого подземного святилища за столом не сидел. Двое мазикинов стояли рядом на дальнем конце двора и, казалось, вели меж собой какую-то молчаливую беседу. Новоприбывших они удостоили лишь коротким взглядом. Третий стоял у стола, глядя на гостей.

— Входи же! — сказала Кицунэ.

Оливер удивился: он не сразу понял, что она вернулась за ним.

Лукавство в ее глазах исчезло, сменившись настойчивостью. Капюшон она сняла и при этом необычном подземном освещении, так похожем на дневной свет, казалась странно уязвимой. Кицунэ подтолкнула его плечом, и вместе они приблизились к столу. Гонг-Гонг, летевший впереди, приземлился посреди столешницы. Все, кто находился рядом, посмотрели на вновь прибывших с холодным любопытством.

Мазикин, который был, очевидно, главным среди собравшихся у стола, поклонился Фросту. Зимний человек ответил ему тем же. Попытавшись заглянуть под капюшон чародея-призрака, Оливер содрогнулся от страха. Это создание совсем не походило на союзника. Скорее, на кошмарное ночное сновидение.

— Фрост, — произнес чародей. — Кицунэ. Рад, что вы сумели добраться до нас. Если мы хотим остаться в живых, предстоит многое сделать.

— Дженни и Гонг-Гонг проводили нас к вам, — ответила Кицунэ.

Черный Дракон Бурь фыркнул. Грозовые тучи в его глазах угрожающе зашевелились.

— Я всего лишь охранял дверь. Вот и все. Не впутывайте меня в ваши дела.

Мазикин коротко поклонился в ответ на бормотание дракона, но ничего не сказал. Голова, прикрытая капюшоном, шевельнулась, и Оливер понял: чародей рассматривает его, изучает. Он поборол желание расправить плечи и придать своему лицу непреклонное выражение.

— Так это и есть тот самый Баскомб?

Фрост кивнул, и Оливер понял, что Кицунэ и зимний человек стоят по обе стороны от него, словно привели на некий суд.

— Именно он. Соратник, которому я обязан жизнью.

Пальцы Кицунэ коснулись его руки, висевшей вдоль тела рядом с ее рукой. Оливера словно окатило теплой волной, придавшей ему силы выдержать взгляд чародея.

— Оливер Баскомб. — Он склонил голову в знак уважения.

— А я — мазикин, — ответило существо, на миг смутив Оливера. Потом махнуло в сторону двух других, казавшихся полностью поглощенными беседой. — У нас больше нет имен — так, как вы их понимаете. Все мы — просто мазикины.

Но Оливер сомневался, что здесь хоть что-то может быть простым.

Затем все были представлены друг другу. Оливер прибыл с Дженни Зеленые Зубы, Кицунэ, Фростом и несносным Гонг-Гонгом. А в причудливом дворике кроме мазикинов находились еще три существа, и все они стояли вокруг стола.

Один из них был человеком с кожей цвета охры, в просторных, грубых одеждах и с ярко-голубыми перьями, вплетенными в длинные волосы. Хотя одевался он, скорее, в стиле Старой Европы, это был мифический персонаж североамериканских индейцев, что подтверждали перья в волосах. Звали его Голубая Сойка, и Оливер смутно припомнил, что читал, какие-то легенды о нем в колледже. Кажется, в них говорилось об оборотне-обманщике. Голубая Сойка ничего не сказал, когда его представляли Оливеру.

Рядом с ним стоял дикого вида человек — не то из плоти, не то из дерева. На голове его росли ветки в виде короны, а на лице и обнаженных руках — крошечные цветочки и листья. Он был довольно высоким, около десяти футов. Когда-то Оливер назвал бы его великаном, но теперь он уже успел повидать настоящих великанов, и рост этого существа показался ему вполне заурядным по сравнению с ними. У лесной громадины были длинные, почти до пояса, каштановые волосы и борода почти до колен. Единственный элемент его одежды — нечто вроде римской тоги — в нескольких местах перепоясывала лоза. Мазикин представил его Оливеру как Лайлокена[51] из Шотландии, и лесной человек протянул руку с сердечной, хотя и несколько безумной улыбкой. Оливер покачал головой, радуясь, что хотя бы один из них готов проявить дружелюбие по отношению к человеку.

Но при всем обилии сказочных созданий, которых ему уже довелось увидеть — включая, не в последнюю очередь, необыкновенных и поразительных существ, собравшихся во дворе мазикинов, — мало кто удивил Оливера больше, чем последний участник этой воинственной компании Приграничных. Женщина. Оливер заметил ее, как только вошел, и любопытство просто распирало его. Волосы женщины напоминали сахарную вату, а прозрачное платье было такого же голубовато-белого цвета, как глаза Фроста. Тончайшая ткань облегала изящные формы так, что перехватывало дыхание.

Но плотью ее был лед.

В ней не было ничего резкого или острого, как у Фроста. Напротив, она казалась гладкой, как самый лучший фарфор, и при этом прозрачной, источающей такой знакомый холодок. Она бесстыдно пожирала глазами Фроста, и, даже когда ей представили Оливера, он заметил в ее глазах алчность хищника. Женщина погладила его по щеке, и кожу ожгло морозом. Прошла не одна минута, прежде чем боль утихла.

— Юки-Онна[52], — сказал Фрост, обнимая ее с небрежностью родственника. — Королева Снегов. Я так рад, что с тобой все хорошо.