Охотники за мифами - [117]

Глава 19

Оливер закричал, не веря своим глазам. Он кинулся к Дженни, но могучая рука опустилась ему на плечо, и в нос ударил запах серы. Обернувшись, он снова испустил крик. Черный Дракон Бурь вырос. Его гибкое туловище достигало теперь не менее восьми футов в длину. Огромная морда склонилась к Оливеру, длинные пряди седой бороды прикрывали грудь. Сверкавшие в глазах дракона молнии сопровождал гром, грохотавший где-то в глубинах его существа.

«Я погиб, — подумал Оливер. — Гонг-Гонг тоже предатель!»

— Ты безоружен, глупый дружок! — прорычал дракон.

— Джен? — произнесла Кицунэ хриплым от боли голосом. Ее нефритовые глаза казались невероятно безжизненными. — Ты с ними заодно? С Охотниками?

— Заодно? Да ведь я одна из них, Киц! Что ты мелешь, черт возьми! Ну, да ты всегда была романтичной дурой… А жизнь жестока. Разве не так, дорогуша? Неужели ты по правде думала, что после того, как на меня столько раз охотились… и даже после нападения этой суки Мантикоры… я могла уцелеть? Нет, так не везет никому. У тебя что, жопа вместо головы?

Оливер вздрогнул, увидев, как задели Кицунэ слова Дженни.

А Голубая Сойка не просто вздрогнул. Он завертелся с немыслимой скоростью, и по комнате пробежала волна, словно он швырнул что-то в Дженни, буквально прорезав воздух. Крыло с голубым оперением. Оно выглядело вполне реальным. Голубая Сойка был оборотнем, но Оливер подумал, что это, наверное, чары. Магия. Волшебное могущество оборотня. Сойка развернулся, и то, что казалось крылом, до костей рассекло зеленую плоть на руке Дженни, повалив ее на пол.

Дженни Зеленые Зубы не успела ни моргнуть, ни закричать от боли, а Кицунэ — уже не женщина, а лиса — оказалась рядом, что-то прорычав по-звериному. Оливеру показалось, что он разобрал одно-единственное слово:

— Тварь!

Лиса разорвала горло Дженни, и зеленая, цвета водорослей, кровь хлынула на пол.

А потом, когда лиса взвыла от горя, зазвенело разбитое стекло, и в окно ввалился кирата. За ним последовали еще двое, и начался настоящий хаос. Глаза тигролюдей светились оранжевым пламенем, с черных губ текла слюна. Они рычали, разверзнув страшные пасти. Один из них, опустившись на все четыре лапы, бросился на Гонг-Гонга. Голубая Сойка превратился в птицу, метнулся кирата в лицо, а Фрост преградил путь второму противнику.

Лоснясь шерстью и играя мускулами, третий Охотник оранжево-черным пятном кинулся через комнату на Оливера. Кицунэ прыгнула из лужи крови, разливавшейся вокруг тела Дженни, но лишь задела зверя лапой, слегка поцарапав его.

Руки Оливера были пусты, и времени на поиск оружия не осталось. Осознание близкой и неизбежной смерти парализовало его; он уже почти чувствовал, как звериные когти вонзаются в плоть, разрывают грудь, живот, выдирают внутренности…

— Оливер! — громко выкрикнул Фрост.

Кирата прыгнул, и инстинкт взял вверх. Оливер отступил назад, резко поднял руки и схватил тигрочеловека за запястья, со всей силой впиваясь пальцами в шерсть и плоть. Инерция повалила Охотника на пол, и тот потащил противника за собой, обдавая его лицо омерзительным дыханием. Оливер нанес удар ногой куда-то в живот демона и, напрягая все силы, перебросил врага через голову, к камину.

Тигрочеловек врезался головой в каминную полку. Оливер вскочил, обернулся к врагу. На миг ему показалось, что единственный шанс на спасение упущен: схватив кирата, он знал, что должен швырнуть его в огонь, больше надеяться не на что. Не рассчитал траекторию: каминная полка располагалась почти в футе от огня.

Но фута оказалось достаточно. Падая, кирата задел спиной пламя. Шерсть вспыхнула. Выпучив от боли глаза, зверь зарычал в агонии. Мех на его спине мгновенно выгорал и обугливался. Охваченный пламенем, тигрочеловек ринулся было на Оливера, но тут его панический взгляд метнулся к окну, за которым валил снег. Шатаясь, кирата сделал несколько шагов к подоконнику, задел большое кресло. Обивка сразу вспыхнула. Чтобы не упасть, схватился за тяжелую цветастую портьеру. Та пошла пламенем еще быстрее, чем шерсть Охотника. Хищник повалился на пол, стал кататься по полу, скуля от боли. Умирая.

В доме начался пожар.

— Фрост! — закричал Оливер, надеясь, что зимний человек сможет потушить пожар льдом.

Но, оглянувшись, он увидел, что в дом один за другим вламываются все новые и новые кирата, а с ними бьются Голубая Сойка, Фрост и Кицунэ. Обманщик снова принял человеческий облик — или почти человеческий. Он с такой скоростью крутился в своем странном танце, что казался расплывшимся пятном, веером из голубых крыльев, хлещущим неприятеля.

Оливер должен был помочь им или хотя бы защититься. Он вспомнил меч, висевший над камином. Меч ефразийского короля. Оливер побежал к камину и сорвал со стены оружие вместе с ножнами.

Пол и стены дома потряс раскат грома. Повернув голову, Оливер увидел, что Гонг-Гонг продолжает расти. Теперь Черный Дракон Бурь стал огромным: свернутое кольцами туловище насчитывало, наверное, дюжину футов в длину. Прижав одного из кирата к полу длинной когтистой рукой, дракон метнул в него молнию и испепелил Охотника на месте. Но в тот же миг второй кирата вспрыгнул на дракона сзади, вцепившись когтями в его шкуру.