Охотники за джихами - [16]

— Полагаю, пора, — ответил Арсен баском. Он всегда говорил баском, когда к нему обращались по имени-отчеству.

Ребята побросали в кузов машины свои вещички и забрались сами. Не спрашивая на то разрешения ни у брата, ни у Пал Палыча, ни у пионервожатого, Леночка перелезла через борт, села на скамью у самой кабины и стала болтать ногами с самым независимым видом. Но, хотя она и болтала ногами с самым независимым видом, она на всякий случай вцепилась руками в скамейку. Было ясно, что без великого царапанья и визга она не сдаст позиций и не вернётся домой. И Миша не стал связываться — пусть себе едет, раз она такая настойчивая! Авось влетит от мамы за самовольство!

Вместо того чтобы спорить с Леночкой, Миша спросил, обращаясь одновременно и к Арсену и к Пал Палычу — на тот случай, если не согласится один, то, может, согласится другой:

— Можно взять на раскопки Дружка?

Миша спросил про Друга без всякой задней мысли. Просто ему очень хотелось, чтобы Друг побывал на казачебродских раскопках, ведь он так любит путешествовать и копать.

— Ага, значит, твой друг всё-таки интересуется раскопками? — спросил Пал Палыч, смотря вслед удаляющемуся Адгуру.

— Ещё как! Раскопки же его любимое дело!

— А тебе хочется, чтобы он поехал с нами?

— Конечно, хочется.

— Арсений Сергеевич, а что, если мы всё-таки возьмём друга нашего уважаемого председателя?

Арсен пожал плечами, что можно было истолковать и как: «Пожалуйста! О чём разговор!» — и как: «Решайте сами, моё дело сторона», и как: «Что ж, заварите кашу — сами будете расхлёбывать».

Пал Палыч подтолкнул Мишу в спину и приказал:

— Ну, беги, председатель! Он далеко ещё не ушёл.

Миша хлопнул себя ладонями по бокам, взвизгнул и припустил бегом. Лишь пробежав несколько шагов, он сообразил:

«Разговор-то получился про Адгура! А не про Друга! Ура, Адгур! Выгорело твоё дело. И вовсе не важно, для какого такого друга просили разрешение — для двуногого или для четвероногого. Главное — кому его дали!»

Уговорить Адгура не представляло особых трудностей. Вместо со всеми он взобрался в кузов, уселся поближе к кабине. Ну, а Другу Миша приказал идти домой — нельзя же, в самом деле, брать на одно разрешение двоих пассажиров!

Школьная Челита фыркнула два раза, чихнула, попятилась, заскрежетала, рванула, да с такой силой, что ребята чуть было не стукнулись головами. Через минуту она уже бежала по дороге на Красную Поляну.

Скоро начались сады и огороды Адлера. И тут по крыше кабины застучали кулаки. Это ребята увидели Друга, который бежал вслед за Челитой, прячась за кусты.

«Как так! — воскликнете вы. — Самый замечательный пёс — и вдруг ему наплевать на приказание хозяина! Нет, тут что-то не так! Или, может, он узнал, что разрешение ехать в пещеры предназначалось не для Адгура, а для него?»

И тут автор вынужден сказать следующее. Нет спора, Друг был самым умным псом, когда-либо проживавшим на Черноморском побережье Кавказа. Но говорить, что Друг побежал за Челитой только потому, что подслушал разговор Миши с Пал Палычем, — это уж слишком. Нет! Как бы умна ни была собака, а ей никогда не разобраться в этом запутанном случае, который под силу разве только опытному юристу. К тому же, во время спора Друг раскапывал кротовью норку, а когда он копает, он ничего не видит, ничего не слышит. Нет, Друг бежал за Школьной Челитой по самой простой причине — он не мог допустить, чтобы хозяин отправлялся в Казачий Брод один, без него, верного телохранителя. Так уж устроен был этот пёс, что слушался Мишу во всех случаях жизни, за исключением тех, когда дело касалось путешествий, походов и приключений.

После краткого, но бурного совещания было решено взять Друга. Пусть едет, раз он такой настойчивый.

За Адлером Школьная Челита повернула в горы. Ребята бросили последний взгляд на море. Какое оно ласковое сегодня, и не поймёшь, где кончается оно и где начинается небо. Прощай, море, прощай, родное. И не скучай без нас, любимое. Мы ведь ещё вернёмся. Вот навестим горы и вернёмся, так что ты не волнуйся.

А впереди ждут их синие суровые горы. Между гор запутались тучки-невелички. Кажется, что это горы нахмурили лохматые брови свои при виде нахального грузовичка. Стоят, прижавшись друг к другу, и не хотят никого пропускать в свои владения. Но Челита знай бежит себе и бежит, деловито вгрызаясь в дорогу, и горы медленно и неохотно расступаются перед ней.

На тринадцатом километре краснополянского шоссе начались дома. Это был Казачий Брод. Пал Палыч постучал кулаком по крыше кабины. Грузовичок замедлил ход и нырнул куда-то вправо. Пронзительно взвизгнули на всякий случай девчонки, заскрипела щебёнка под колёсами.

Челита остановилась на полянке у висячего моста, и из неё прямо через борт посыпались ребята.

Очутившись на земле, Мэри и Джо отошли в сторонку, пошептались, и Мэри крикнула:

— Прохиндеи! Слушай приказ дежурного атамана по Славному Войску Прохиндееву! Рюкзаки на пле-чо!!

Одним рывком Мэри вскинула рюкзак за спину. И сейчас же её примеру последовал Джо. Арсен же лишь чуть-чуть приподнял рюкзак и тут же опустил его на землю.

— А ты? Или тебя приказ дежурного атамана не касается? — спросила Мэри.