Охотники за душами - [5]

И вдруг я замечаю слабо различимую фигуру в проеме темной арки. Невнятная, как тень – я даже не могу понять, мужчина это или женщина. Но даже не различая лица, я могу с уверенностью сказать: человек смотрит прямо на меня.

Сердце мое начинает биться быстрее. Неужели Дэмиен меня преследует?

По шоссе медленно проезжает фура, скрывая фигуру из моего поля зрения. Я делаю шаг в сторону, стараясь не упускать ее из вида, однако, когда грузовик наконец удаляется, тени в арочном проеме уже нет. Теперь я даже сомневаюсь – может, я просто перенервничала и мне показалось? Может, просто кто-то шел к себе домой через арку, а я напридумывала…

Распрямив плечи, чтобы прогнать невольную дрожь, я снова сверяюсь с расписанием. Если я упущу этот автобус, следующего придется ждать около часа. И хотя мне страшно не хочется в одиночку входить в темный парк, я разворачиваюсь ко входу и иду по стрелкам, ведущим к остановке от закрытого метро. Здесь намного тише, чем на улице, но мне от этого только тревожнее. Скорее на остановку, в автобус и домой!

Дорожка ведет через сумрачный вечерний парк наискосок, пересекая его по диагонали. Я перебегаю от одной лужицы желтого света под очередным фонарем к другой по озерам темноты. С каждым шагом ощущение слежки усиливается, моя паранойя становится неконтролируемой. С раннего детства я почему-то боюсь, когда на меня слишком внимательно смотрят, и этот страх до сих пор не прошел. Родители говорят, что настороженно относиться к чужим совершенно нормально, но со мной все не так просто. Слишком часто люди смотрят на меня… чересчур долго, словно пытаясь вспомнить, где они меня уже встречали. А иногда мне самой кажется, что я знаю кого-то вроде бы совершенно незнакомого. Это в самом деле узнавание, хотя встретиться нам было точно негде и никак невозможно. Просто какая-то странная и неприятная форма дежавю.

На самом деле дежавю у меня случается куда чаще, чем у прочих людей. Иногда оно такое сильное! Помню, как-то раз мы с родителями съездили в один из памятников Национального треста – загородный особняк семнадцатого века в Беркшире. Мне тогда было лет восемь. В процессе тура экскурсовод привел нас в роскошную гостиную, и тут мне внезапно приспичило сходить в туалет. Родители спросили гида, где здесь уборная, – гидом, к слову, была весьма снобская пожилая леди, которая поджала губы и сдержанно сообщила, что мне следовало сказать об этом раньше, потому что единственный общественный туалет расположен перед входом в особняк, а в помещении уборных нет. Но я знала, совершенно непонятно как – точно знала, что в углу этой залы за книжным шкафом туалет определенно есть. Экскурсоводша сощурилась на меня сквозь очки в перламутровой оправе и посоветовала не смешить публику. Но я твердо стояла на своем, устроила настоящий скандал. Явился старший куратор дома и с удивлением сообщил, что здесь действительно некогда располагалась хозяйская уборная, однако же при перестройке особняка ее давно уже – собственно, сто двадцать лет назад! – заложили кирпичом. Мои родители воззрились на меня, как на чудо какое-то, у них даже рты приоткрылись от удивления. Но у меня не было ответа, как я это узнала. Просто знала, и все.

Тем временем в кармане пискнул телефон. Я останавливаюсь, чтобы взглянуть, кто пишет. Сообщение от Мэи:

Дж, ты норм? Волнуюсь.

Из дома отпишись. Чмоки

Я уже собралась было ответить, что со мной все в порядке – но вдруг на грани зрения замечаю тень движения сбоку. Пульс убыстряется, я отчаянно вглядываюсь в темноту. Свет экрана смартфона бликует и мешает видеть, однако же я уверена, что различаю неподвижную фигуру, стоящую в центре парка. Она настолько абсолютно, совершенно неподвижна, что у меня на затылке приподнимаются короткие волоски. Я стараюсь выровнять дыхание, заставить себя успокоиться.

Затолкав телефон обратно в карман, я снова пускаюсь вперед по дорожке. Почему в парке так пусто? Куда подевались все люди? Почему никто не прогуливается перед сном? Редкий случай – сейчас бы я предпочла оказаться не в уединении, а в шумной толпе! Автобусная остановка на дальнем краю парка, за детской площадкой, светится маяком надежды. Я спешу к ней стремительным шагом, от фонаря к фонарю, и каждый островок света кажется кратковременным укрытием от предательской тьмы.

По левую руку от меня из темноты выскальзывает еще одна тень. На ходу я замечаю еще троих, подступающих с разных сторон.

Дженна, какая же ты дура, дура, просто идиотка! Сколько тебе родители твердили о технике безопасности? Сколько просили не рисковать? Какого черта ты выбрала короткий путь во тьме?

Остановка теперь кажется невероятно далекой. Наконец я теряю самообладание и бросаюсь бежать. Дыхание прерывается, кровь бьется в ушах. Вот я уже у площадки – и тут перед мной материализуется целая компания, все в толстовках с капюшонами, так что лиц не разглядеть. Они заступают мне путь, миг – и я одна в кольце незнакомцев.

– Куда это ты так торопишься? – спрашивает один из безликих.

– Д… домой, – выговариваю я дрожащим голосом.

– Нет, пожалуй что, сегодня тебе домой не так уж нужно.