Охотники за человеческими органами - [20]

Полоска джунглей отделяла медицинские службы и коттедж от домиков обслуги на южном конце острова. Врачи и медсестры жили на виллах неподалеку от многофункционального реабилитационного оборудования. К зоне расположения персонала примыкала взлетная полоса.

В конце своей инспекционной поездки Мадам заявила, что деньги были потрачены не зря. Больше она никогда не возвращалась на остров. Он подозревал, что ей не нравились обезьяны-ревуны, попугаи и, кроме всего прочего, ежедневные ливни.

Стук дождя по крыше стихал. Скоро покажется солнце. Другие люди подзаряжались от его лучей; для него же солнце было слишком болезненным — для всех его многочисленных участков пересаженной кожи. К тому же за всю сознательную жизнь ему ни разу не случалось устраивать среди бела дня праздник. Сама мысль о такой пустой трате времени была ему отвратительной.

Полное владение собой — вот как ему удалось прийти на самое острие медицины. И когда Штази предоставила ему открытый бюджет на создание нового оружия, уничтожающего без следа иммунную систему, он воспринял это не как конец, а как венец своих усилий. Побывав в качестве желанного и уважаемого гостя в секретных исследовательских центрах возле Бейджинга, он узнал о стрелах с сахарными капсулками, разработанных китайскими секретными службами. Возвратившись в Дрезден, он начал внедрять это новшество для агентов Команды номер один. Клингер побывал у него в лаборатории, чтобы обсудить наилучший способ распространения открытия. Энтузиазм этого человека был сродни детскому. Позже, когда он понял, что здание советского коммунизма рухнуло, он не забыл о Клингере и его коллегах, разрабатывая планы, которые в конечном счете привели их всех сюда.

Дождь пошел на убыль. Доктор Ромер нажал кнопку на контрольной панели, и инвалидное кресло пробудилось к жизни. «Юбка» кресла наполнилась воздухом и оно поднялось над деревянной поверхностью пола. Он нажал другую кнопку и подлетел к краю веранды, так что вода, стекавшая с крыши, капала почти у самого лица.

Он разработал модель этого кресла за долгие месяцы выздоровления после катастрофы. Электрический мотор был таким мощным, что мог переносить его почти через любые рытвины на поверхности. Оплатила кресло Мадам. Она же заплатила пилоту за вынужденную посадку в самых непроходимых джунглях Эквадора, а потом оперативному подразделению — за то, что пилот и члены экипажа вместе с оставшимися пассажирами были застрелены, а все обломки сожжены.

До сих пор он почти ничего не помнил из того, что тогда случилось. Совсем не помнил, как его вытащили из самолета без обеих ног. Почти ничего не осталось в памяти от долгого путешествия на север, в клинику в Манагуа, кроме смутных образов охранников, постоянно делавших ему уколы, и боли, которая все равно оставалась невыносимой. Все, что он запомнил о своем эскорте — они были очень спокойными, очень профессиональными, и никто из них не сказал ему «До свидания», когда наконец привезли в клинику. Там он заснул и позже узнал, что находился в наркотическом сне несколько недель. Когда он в конце концов проснулся, его ноги были уже культями в кожаных чехольчиках.

Он провел в клинике год. Несколько раз его навещала Мадам, и они пришли к окончательному деловому соглашению. Она обеспечит финансирование, он — экспертизу. Прибыль разделят пополам. Он никогда не спрашивал ее о причинах, побудивших заниматься этим делом, а она никогда не говорила о своих мотивах. Ему казалось, такой подход устраивает их обоих.

Дождь перестал. Снова стало видно здание клиники. Это было восхитительное зрелище, архитектурное сочетание дерева, стекла и металла, окруженное подстриженными лужайками и подъездной дорожкой. Когда затраты на строительство достигли двухсот миллионов долларов, он поставил Мадам в известность об этом. Она велела продолжать тратить столько, сколько потребуется. Теперь во всем мире не было частной клиники, подобной этой; внутри разместилось самое лучшее оборудование из Америки, Японии и Европы. Счета пациентов соответствовали качеству клиники.

В одну из реабилитационных палат скоро должен быть переведен мистер Суто — по негласному правилу пациентов всегда называли так официально. Мысли о мистере Суто на мгновение оттеснили другие, более мрачные, занимавшие его в этот самый лучший час дня, когда дождь кончается и золотой вечерний свет заливает все вокруг, пока солнце вдруг резко не нырнет за горизонт и не воцарится мгла. Это было волшебное мгновение, которое для его северной крови всегда было таинственным и странным: словно весь мир вдруг на миг замирал в равновесии, а потом исчезал в бездне. Но сейчас примитивно-сладострастный вид никарагуанского заката был испорчен этим другим делом. Чтобы отогнать мысли о нем до приезда Клингера, он стал думать о мистере Суто.

Японец прибыл шесть дней назад из Токио, но сначала внес в банк на счет Организации $600 000, оплатив таким образом половину стоимости операции по пересадке почки. Перед возвращением домой мистер Суто переведет остаток на счет в Женеве. До сих пор только один пациент нарушил такое соглашение.