Охотники на шпионов - [55]

«Вторник, 8 февраля.

Мануйлов сегодня явился ко мне с визитом. Затянут в прекрасно сшитый сюртук, голова напомажена, осанка внушительна. Лицо этого прохвоста светится ликованием и важностью… Окончив свои излияния, он встает. Провожаю его до двери, и тут передо мной воскресает тот Мануйлов, которого я знал раньше. Он останавливается и говорит мне вполголоса: "Если вам что-нибудь только понадобится, дайте мне знать. У Штюрмера ко мне доверие полное, никогда он ни в чем мне не откажет. Итак, я к вашим услугам".

Долго я не забуду выражение его глаз в эту минуту, его взгляда, в то же время и увертливого, и жестокого, и циничного, и хитрого. Я видел перед собою олицетворение всей мерзости охранного отделения».

В августе 1916 г. Манасевич-Мануйлов попытался шантажировать заместителя директора Московского соединенного банка И. С. Хвостова, вымогая у него 25 тыс. руб., и был арестован с поличным. 18 февраля 1917 г. Петроградский окружной суд приговорил его к 1,5 годам тюрьмы. Однако 27 февраля он был освобожден из Дома предварительного заключения восставшими рабочими и солдатами. 2 марта он был вновь арестован, однако благодаря хлопотам В. Л. Бурцева его снова освободили. Затем он непродолжительное время сотрудничал в газете «Общее дело». После Октябрьского переворота Мануйлов вновь попытался заниматься шантажом, выдавая себя за сотрудника ВЧК. Однако дело зашло слишком далеко, и наступила неожиданная развязка. Осенью 1918 г. И. Ф. Манасевич-Мануйлов узнал, что принято решение о его аресте, и попытался нелегально выехать в Финляндию. Однако на границе в Белоострове он был опознан и расстрелян на месте без суда и следствия. Загадка «Русского Рокамболя» осталась до сих пор неразгаданной.

Тогда же, в 1906 г., прекратило свое существование Секретное отделение дипломатической агентуры Департамента полиции. Летом 1906 г. в английской печати появились сообщения о существовании специального подразделения Департамента полиции. Вспоминая об этом, М. С. Комиссаров 4 мая 1917 г. давал такие показания председателю Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: «В конце концов, в 1906 г. кто-то, видимо, нас продал, потому что английский посол — тогда был, кажется, Бенкендорф — получил запрос о том, что в Петрограде работает бюро, которое контролирует и хозяйничает во всех посольствах. Между прочим, называли и мою фамилию. В силу этого бюро было раскассировано». Перехваченные шифры были переданы в российское Министерство иностранных дел. Секретный архив, как было положено по инструкции, был частично уничтожен, а частично передан для практического использования в Министерство внутренних дел. В сентябре М. С. Комиссаров был командирован в охранное отделение, а несколько позже занял должность помощника начальника Петербургского охранного отделения. Здесь ему также пришлось вплотную столкнуться с очередным «подарком» Акаси, Зиллиакуса и русских революционеров.

Шел 1907 г. Внутренняя ситуация в России постепенно стабилизировалась, революционные выступления заканчивались, и в этом была определенная заслуга русской тайной полиции. Однако террористические акты оставались и были направлены в первую очередь на высших чиновников из числа представителей правоохранительных органов и судебного ведомства. После разгрома Департаментом полиции объединенной Боевой организации партии эсеров убийства видных представителей царской администрации продолжал осуществлять Летучий боевой отряд Северной области. Он заявил о себе 13 августа 1906 г. Во главе отряда стоял латыш Карл Трауберг, о котором Аргунов писал: «Скромная фигура Карла Трауберга, выросшая к славному концу своей жизни в самую крупную фигуру руководителя террористической борьбы за последнее время». Поэтому не случайно в историю Первой российской революции Летучий боевой отряд Северной области вошел под названием «отряд Карла». Отряд состоял из идеалистически настроенных фанатиков, в среде которых господствовал принцип коллективного принятия решений. Основные вопросы решались на коллективном собрании. Так, они планировали осуществить убийство дяди царя, Николая Николаевича Романова, министра внутренних дел П. А. Столыпина, министра юстиции И. Щегловитова, петербургского градоначальника Д. Драчевского и начальника Главного тюремного управления А. Максимовского, а также произвести взрыв во время заседания Государственного Совета в Мариинском дворце. Костяк отряда составляли высокообразованные молодые люди — А. Распутина, Л. Стуре, Е. Рогозникова, В. Лебединцев, С. Баранов.

Так, основную роль в террористическом акте против Главного тюремного управления Максимовского сыграла Евлампия Рогозникова. Она обучалась в Петербургской консерватории по классу рояля, а затем перешла в класс пения. У нее был прекрасный голос, и все прочили ей блестящее будущее певицы. Однако она выбрала другой путь. В 1906 г. Рогозникова была арестована за хранение бомбы, которой намеревалась взорвать здание охранного отделения. В тюрьме она удачно имитировала сумасшедшую и была переведена в психиатрическую больницу, из которой при помощи больных совершила фантастический побег.