Охотники из тени - [43]

Окончание фразы осталось несказанным: «Но протоссы могут убить террана».

Джейк ничего не мог с собой поделать – он должен был знать. Он взял рацию и нажал большим пальцем на кнопку вызова. Устройства настроили так, чтобы не было ни звуковых, ни световых сигналов, понизив тем самым риск обнаружения. Рация будет лишь вибрировать, давая Розмари понять, что с ней пытаются связаться. Если опасности нет, то она ответит ему.

Но ответа не было.

– Джейкоб… Тебе не стоит строить догадки. К этому моменту с Розмари могло случиться множество разнообразных вещей. Возможно, сейчас она находится там, где пользоваться рацией опасно. Или устройство могло сломаться. Или, возможно, на него воздействуют скрытые под поверхностью технологии. Что угодно из этого может стать причиной того, что она не отвечает.

– Я знаю, – ответил он и устало потер голову: из-за тревоги она снова разболелась. – Но… Я буду беспокоиться о Розмари до тех пор, пока она не вернется. Таковы люди, Замара.

– И я наблюдаю за вами. Я знала, что, будучи Хранителем, многое могла бы испытать. Но я не ожидала, что в числе прочего окажусь внутри чужеродного тела и разума.

– Как на прогулке, да?

Ее мысленный голос звучал проникновенно и нежно:

– Похоже на… прогулку, как ты выразился, верно.

– Если бы я мог перестать волноваться за нее. Если бы я мог… Если бы мог перестать испытывать к ней чувства.

– Я не могу изменить этого, Джейкоб, но даже если и могла бы, не стала бы пытаться. Я уже потребовала и взяла от тебя достаточно. Я не заберу у тебя и это.

Неожиданно его словно ударило током. Он уже задумывался об этом раньше, но не позволял себе развивать мысль. Теперь же он решился.

– Хранители обладают всеми мыслями, чувствами и воспоминаниями всех протоссов, правильно?

– Совершенно верно.

– А поскольку я теперь Хранитель, – насколько им может быть человек – то все мои мысли, чувства и воспоминания… О боже.

– Они будут добавлены к целому. Все будущие поколения будут это помнить.

Джейк густо покраснел, и вовсе не от палящего солнца.

– Это не должно причинять тебе чрезмерные страдания. Будущие Хранители не станут исследовать такие простые и общие для всех вещи, как сексуальное влечение или мелочная ревность.

– Ну спасибо тебе, успокоила так успокоила.

– Если это как-то утешит тебя, Джейкоб, то, скорее всего, сохранятся моменты твоего героизма, самоотверженности и величия.

Джейк и правда почувствовал облегчение.

– Поскольку смягчить твою тревогу я не могу, может быть, у меня получится хотя бы отвлечь тебя. Тебе нужно узнать, что случилось с Адуном и отступниками-протоссами, которых со временем станут называть темными тамплиерами.

Замара была права – тревога не приведет ни к чему хорошему. До возвращения Розмари у него не было никакого способа узнать, что с ней происходит. «Это не займет много времени», – сказал он сам себе. Но пока он ждет, сможет узнать больше о протоссах и их истории, а это многого стоит.

* * *

Девушка предстала перед высшими тамплиерами – скованная так, словно представляла какую-то опасность для обученных воинов-протоссов в полной боевой экипировке. Вторая встреча с ней совершенно не убедила Джейка в том, что Конклав имел причины приговаривать ее к смертной казни. На этот раз он, как и другие тамплиеры, разделил с ней мысли, задал вопросы и выслушал ответы. Внутри него нарастала тревога. В то время как другие тамплиеры допрашивали девушку – ее имя было Рашжагал, – Адун следил и наблюдал за ними. В конечном итоге ее увели, и она по-прежнему держала голову гордо поднятой.

Адун обратился к товарищам-тамплиерам:

– Мы, тамплиеры, всегда подчинялись воле Конклава, ибо то, что они делали, всегда было правильным и служило нашей общей защите. Они хранят чистоту заветов Кхалы, которая была нашим спасением и остается им по сей день.

Джейк ничего не сказал, наблюдая за остальными тамплиерами, внимательно вслушиваясь в их мысли. Они тоже не вполне понимали, к чему ведет их лидер.

– Конклав обнаружил еретиков – таких, как Рашжагал. Его члены попросили нас выследить остальных и казнить, чтобы само их существование осталось тайной. Они боятся, что если распространятся слухи о существовании отвергших Кхалу, то это приведет к панике. А такая паника может отбросить нас в новую Эпоху Раздора.

Инстинктивный ужас был ответом каждого из них. Но Адун продолжил:

– Старейшины правы в том, что не хотят повторения этих зловещих времен. Они правы в том, что хотят для всех единства в Кхале.

Затем он поколебался, однако продолжил:

– Но… Протоссы не убивают протоссов. И если мы пойдем этим путем… то, возможно, именно это в конце концов и приведет к новой Эпохе Раздора. Вы говорили с Рашжагал. Мы найдем остальных, и мы поговорим с ними, прежде чем исполнить приговор. Я сердцем чувствую, что… Рашжагал не представляет угрозы. Я крайне тщательно расспросил ее. Она не желает переворота или разногласий. Она лишь хочет сохранить индивидуальность. Заслуживает ли она смерти за это?

Никто не ответил. Джейк почувствовал, как его терзают сомнения других, почувствовал, как тяжелым грузом на душе лежит его собственная нерешительность. Ему нравилась Рашжагал. Он восторгался ею. И Адун был прав. Она не представляла угрозы.