Охотник за нечистью и Похититель душ - [8]

Тревожный крик сокола разорвал тишину сонного утра, едва не заставив Венельда вздрогнуть. Дарвел! В голове тут же прояснилось, и всё встало на свои места: битва с наёмником, догадка про его порабощение – кто ведает имя, тот заберёт себе душу! – голоса в голове, кружащий над поляной сокол, ранение, тьма разом промелькнули перед мысленным взором Венельда. По какой-то причине тот, кто забрался к нему в голову, вдруг перестал слышать его мысли, зато он, Венельд, сумел подслушать приказ, отданный наёмнику его таинственным господином. И имя, он узнал имя – то самое, тайное, заставляющее повиноваться прознавшему его – Свияж! Это нужно использовать.

По-прежнему лёжа с закрытыми глазами, охотник попытался припомнить, что ещё говорилось в легендах о владении именем. Дело осложнялось тем, что слышал он их очень давно и считал глупыми сказками, а потому и значения особого не придавал. В голову, как назло, лезла всякая ерунда: про комара, которого, скорее всего, вовсе и не было, а звенело в ушах после удара; про привязанного к кусту вороного – как он там, не оборвал ли верёвку, не напали ли звери; да про светловолосого наёмника, лишённого собственной воли.

А того словно поторопили: Венельд услышал, как Свияж поднялся, пересёк поляну и склонился над ним, вглядываясь в лицо. Затем последовал ощутимый тычок сапогом под рёбра. Не то чтобы удар, но тем обиднее! Охотник дёрнулся, распахнул зелёные глаза. Наёмник стоял над ним, уперев могучие руки в колени, вслушивался в дыхание. Заметив, что Венельд очнулся, он опустился на корточки:

– Имя, – голос его звучал глухо и совершенно ничего не выражал.

– Венельд, – ответил ведьмак и злобно ощерился – неяркий утренний свет нещадно резал глаза, отдаваясь тупой болью в висках и затылке. – Будем знакомы, что ли? Чай, не чужие друг другу.

Рука наёмника метнулась, сдавила лежащему горло:

– Тайное имя.

– Обычно-то… – прохипел Венельд, – руки вроде бы… жмут…

– Имя.

Охотник ухватился за жилистое запястье, сдавил, потянул, пытаясь освободиться. Сил у наёмника было немерено! Воздуха отчаянно не хватало. В глазах начало темнеть, как вдруг раздалось хлопанье тяжёлых крыльев, и Дарвел с воинственным криком напал на человека, посмевшего поднять руку на его хозяина. Наёмник досадливо отмахнулся, крепкие пальцы разжались, и Венельду удалось сделать вдох.

– Имя, – Свияж вынул кинжал – тот самый, с серебряным лезвием! – поднес его к глазу лежащего. Ведьмак поневоле моргнул, ощутив, как коснулись клинка ресницы. Стало не до шуток. Дарвел кружил над ними, метил кривыми когтями в лицо наёмника, кричал встревоженно.

– Эй-эй, полегче! – быстро проговорил Венельд. – Нет у меня тайного имени, понял? Не-ту! А вот твоё мне известно, Свияж. Так ведь называла тебя твоя мать?

Наёмник отпрянул, едва не распоров Венельду щеку кинжалом. Взгляд его на миг прояснился, и оказалось, что глаза у него голубые – в самый раз под льняную шевелюру и светлую короткую бороду! Девкам, должно быть, нравился… Длилось это мгновение, а затем тьма снова заволокла его взгляд, лицо стало бессмысленным. Он поднял кинжал, сверкнуло на лезвии солнце. Дарвел обрушился на него, вцепился когтями в руку, забил крыльями.

– Не делай этого, Свияж! Слушай мой голос, слушай меня. Опусти оружие.

Наёмник застонал сквозь стиснутые зубы, уронил кинжал, схватился за голову. Сокол взмыл в небо. Венельд осторожно перевалился на бок, встал на четвереньки. Его замутило тут же, заплясали перед глазами чёрные точки. Сделав почти нечеловеческое усилие, парень сгрёб непослушными пальцами кинжал, подтянул к себе, прочертив по земле неглубокую борозду. Кажется, работает… Нужно бы закрепить результат!

– Сопротивляйся, Свияж, ты можешь! Слушай только меня. Следуй за моим голосом.

В голове вдруг мелькнуло коротенькое заклинание, придающее убедительности словам. Так, баловство одно: в споре противника победить, охмурить девчонку, оружейника уболтать, чтобы цену скинул. Ну, да на безрыбье, как говорится… Венельд особым образом скрестил пальцы, прикоснулся рукою к груди – мъентрап'кхеат!

– Держись, Свияж! Я помогу. Слушай только меня, делай, что я велю.

Наёмник упал вдруг на землю, забился, вцепившись себе в волосы. Взревел – и ничего человеческого в том рёве не было. Так кричит умирающий зверь, заглянув в леденящие глаза собственной гибели.

Венельда потряхивало, голова противно кружилась. Заклинания, даже самые простенькие, всегда отнимали у него слишком много сил.

– Свияж! – повторил он ещё раз, чувствуя, что силы вот-вот покинут его. Здоровенный наёмник дёрнулся, пнув Венельда в раненое бедро, и внезапно затих. Безвольно упали руки, разгладилось, прояснилось лицо. Удалось ли ему избавиться от гнёта чужой злой воли, или упорхнула из тела душа, не выдержав противостояния – это Венельду ещё предстояло выяснить, а пока он без сил повалился на землю и замер, закрыл глаза, сжал зубы, ожидая, когда, наконец, отступит проклятая слабость. Дарвел слетел к нему, заглянул в лицо. – Жив я, – пробормотал Венельд. – Жив, – и потерял сознание.

Глава 6. Возвращение

Без сознания Венельд пробыл не долго. Солнце висело почти на том же самом месте, Дарвел по-прежнему сидел рядом, время от времени вытягивая шею и поглядывая то на хозяина, то на наёмника.