Охотник за мечтой - [43]

– В этом году у нас будет тихий праздник, – заявила Марианна, – придет только папин коллега мистер Джоселин, адвокат Общества врачей, который всегда приходит на рождественский обед.

Но для Зении все было замечательно.

– Сливовый пудинг, – благоговейно сказала она, с замиранием сердца глядя на поставленный перед отцом пудинг правильной полукруглой формы.

– Пропитывается с самого октября! – сообщила Марианна, повернув блюдо определенным образом, и подала мужу нож. – Первый кусок Зении. – Она положила руку на руку мужа, чтобы указать, где начать резать.

– Не беспокойся, дорогая, я тебя понял. – Он, прищурившись, искоса бросил на нее смеющийся взгляд, разрезал пудинг и передвинул нож. – Так?

– Режь, – невозмутимо ответила Марианна, и, когда он послушно отделил кусок, из него вместе с крошками выпала серебряная монета.

– Повезло! – воскликнул молодой Майкл, нагнувшись вперед на стуле. – Ей достался шиллинг! Зении повезло!

– Безусловно, повезло, – добродушно подтвердил мистер Джоселин, элегантно одетый мужчина моложе ее отца, с умными, темными, слегка улыбающимися глазами и с мягкими манерами, и Зения мгновенно почувствовала себя непринужденно в его присутствии.

– Веселого Рождества, удачи и счастливого Нового года! – Передавая тарелку, отец подмигнул мистеру Джоселину. – Майкл, будь добр, полей соусом.

Покусывая нижнюю губу, Зения в предвкушении смотрела, как Майкл клал на пудинг большую порцию взбитого соуса. Зения понимала, что они специально устроили так, чтобы ей досталась монета. Приятно сознавать хорошее отношение к себе. Все в ожидании затихли. Молодой Майкл поставил перед ней тарелку. Зения взглянула вверх с робкой улыбкой и взяла полную вилку пудинга с соусом.

– Фу-у! – Она чуть не задохнулась и, скривившись, со смехом приложила руку ко рту. – О нет! О нет! Просто ужасно!

– Ужасно! – воскликнула Марианна и выстрелила в сторону Зении хлопушкой, из которой по столу разлетелись яркие разноцветные кусочки бумаги и конфеты.

– Я его съем! – заявил Майкл, подвигая к себе ее тарелку. Отломив огромный кусок, он с выражением чрезвычайного наслаждения закатил глаза. – Великолепно! Восхитительно! Необыкновенно полезно для здоровья!

Взяв маленькую картонную хлопушку, лежавшую рядом с ее тарелкой, Зения выстрелила в него и громко засмеялась, когда Майкл вздрогнул от хлопка.

– Отдавай обратно мою монету, – вымолвила Зения, забирая трофей и отряхивая с него крошки.

– Держи свою дурацкую старую монету, раз ты не придумала ничего лучшего, чем назвать наш рождественский пудинг ужасным! Ты просто ничего не понимаешь!

Зения растерянно посмотрела на Марианну, надеясь, что ее мачеха не обиделась, и Марианна, покраснев, улыбнулась ей.

Вскоре после приезда Зении Марианна перенесла приступ ревматизма, и Зения радовалась, что может помогать ей во всем. За недели ее болезни Зения сердцем ощутила, что обрела дом, семью, почувствовала себя нужной и полезной. Она привыкла служить и ухаживала с удовольствием за такой нетребовательной пациенткой. В те дни она больше думала о Марианне, чем о том, что происходило с ней самой.

Зения все еще продолжала носить черное, а портниха, приходившая к ним домой, посоветовала фасон платья, которое можно легко распустить в талии. Никаких других замечаний по поводу ее положения никто не делал, но иногда, оторвавшись от шитья или от письма, которое Зения писала для Марианны, она видела, что отец угрюмо смотрит на нее, однако он всегда сразу улыбался так тепло, что Зения чувствовала свои страхи беспричинными.

Зения решила не думать ни о чем, а жить сегодняшним днем с остролистом и рождественскими подарками, в восторге слушать песнопения, которые распевали у их дверей, и не отказывать себе в удовольствии облить поющих горячим пуншем. Она спела дуэт, которому научил ее мистер Джоселин, сейчас игравший на пианино и подпевавший ей красивым баритоном. Она проиграла в фанты, но выиграла в «Да и нет», «Что, где, когда?» и в пантомиме. В последней игре, как раз когда церковные колокола прозвонили без четверти полночь, молодой Майкл изображал верблюда, но Зения не выиграла; однако она заставила себя весело рассмеяться, а затем сказала, что должна подняться наверх за шалью. В своей комнате она накинула шаль на плечи и села, вертя в руках концы, то завязывая их узлом, то снова развязывая.

«Не хнычь, – шептала она себе, глядя на угли за решеткой камина. – Не хнычь!»

Она не знала, сколько времени так просидела, когда услышала звук шагов молодого Майкла, поднимавшегося в свою спальню мимо ее двери, а немного погодя к ней, тихо постучав, вошел отец. Взглянув на него, Зения завернулась в шаль.

– Не вставай, – мягко остановил он ее, закрывая за собой дверь. – Уже время ложиться спать. – Пройдя к камину, он повернулся к ней спиной. У него был такой растерянный вид, словно он забыл, зачем пришел сюда.

– Рождество было замечательное. – Зения сидела не двигаясь, а только завязывала и развязывала шаль. – Самое замечательное…

– Пожалуйста, не нужно, – остановил ее отец. – Я знаю, что ты собираешься поблагодарить меня, но мне станет только еще хуже. Это первое Рождество, которое ты празднуешь в своей жизни, так ведь?