Охотник на ведьм - [20]
— Несколько часов? И вы можете мне это гарантировать?
Ответ ясно читался на его лице. Если допрос пройдет неудачно, ее отсутствие продлится много дольше — если не затянется навсегда.
Что тогда станет с ее матерью?
Он взял ее за плечо.
— Если вы по какой-то причине задержитесь, я придумаю, как привести вас обратно, или же приду сам.
И как поступить? Отказаться? За одно она была ему благодарна: Александр пришел один, сохранив таким образом ее тайну в неприкосновенности. Она вздохнула.
— Хорошо. Я пойду с вами, но сперва приготовлю кое-что, чтобы она заснула.
И когда Александр пошел за нею к дому, она со страхом поняла, что он, увидев, как она смешивает для матери снотворное, еще больше укрепится в своих подозрениях на ее счет.
***
Колдовское зелье. Это было первое, что пришло Александру на ум, когда он проследовал за нею к коттеджу. Он читал о таких вещах, о том, как ведьмы натирали себя особыми притираниями и погружались в глубочайший сон, такой крепкий, что их не могли разбудить даже побои.
Притирания эти, если верить книгам, изготовлялись из жира убиенных младенцев.
У двери она остановилась.
— Будет лучше вам побыть снаружи. Она может вас испугаться.
— В прошлый раз не испугалась же. Напротив, радушно приняла меня и угостила хлебом. — Сейчас он эту женщину одну не оставит. Его доверию есть предел.
Она взглянула на него исподлобья, больше не утруждая себя тем, чтобы прятать глаза.
— Вы же знаете, от раза к разу она вас не помнит. Испугаете ее, и у меня вообще не получится пойти с вами.
Он вгляделся в ее странные глаза, жалея, что не обладает даром провидца. Говорит ли она правду, или же образ преданной дочери — всего лишь личина, за которой скрывается ведьма?
Безнадежен — таков был вердикт Скоби, когда он ошибочно вынес оправдательный приговор. Нет. Больше такого промаха он не совершит.
Александр покачал головой.
— Открывайте дверь.
Вздохнув, она подчинилась и толкнула дверь бедром.
Залитое солнцем синее небо осталось за закрытыми ставнями тесного затененного помещения с почерневшим от копоти потолком.
Ее мать сидела на стуле, лицом к камину. На сей раз его появление не вызвало у нее ни слез, ни гостеприимной улыбки. Застывшая и совершенно неподвижная, она смотрела пустым взглядом перед собой, вцепившись в деревянную фигурку, что лежала у нее на коленях, и осталась таковою, когда они вошли — ни жеста, ни звука, ни поворота головы.
— Иногда с нею случается вот такое, — прошептала Маргрет. — Когда она ничего вокруг не воспринимает.
Он подошел поближе и помахал перед лицом ее матери рукой, но та даже не моргнула. Только слабое дыхание отличало ее от покойницы.
— В таком состоянии она и знать не будет, что вы отлучались.
— Она может очнуться в любую минуту, — возразила Маргрет.
Он отошел в сторону, вспоминая, как резко менялось ее настроение, как в одну секунду она переходила от слез к проклятиям и от проклятий к радостному оживлению.
Кукла, чтобы причинять недругам вред. Загадочное зелье. Окаменевшая женщина. Неужто он и впрямь угодил в логово ведьмы?
По его спине пробежал холодок.
Ему и в голову не приходило, что опасность может угрожать ему самому — до сего момента.
***
Перемещаясь по комнате, Маргрет чувствовала на себе его пристальный взгляд. Когда она достала из шкафа склянку, он мигом очутился у нее за спиною и вытянул шею, заглядывая ей за плечо.
— Что это? — выдохнул он низким, напряженным шепотом.
— Одна из нужных мне трав, — ответила она, тоже зачем-то шепотом, ведь знала же, что мать их не слышит. Потянулась за следующим ингредиентом и врезалась в его руку. Его торс маячил позади как твердая, незыблемая стена. — Сядьте, пожалуйста. Я не могу работать, когда вы стоите так близко.
Он не сдвинулся с места.
— Перечислите их. Скажите, как они называются.
Не оборачиваясь, она оперлась руками о полку.
— Вы травник? Или, быть может, лекарь, который знает их назначение?
— А вы — ведьма, которая варит колдовское зелье?
Она опрометчиво развернулась к нему лицом, и его руки тотчас взметнулись вверх и, ухватившись за полку, поймали ее в ловушку. Она задышала с ним в унисон в неосознанном чувственном призыве. Его рот оказался совсем рядом с ее губами.
Маргрет сглотнула.
— Вам бы очень хотелось так думать, да? Чтобы облегчить себе задачу.
Он нахмурился и выпрямился, наконец-то восстанавливая между ними дистанцию.
— Ничто не может ее облегчить.
— Ах, вот как? Что, настолько тяжко преследовать бедных горемык?
— А о тех горемыках, которых преследуют ведьмы, вы не подумали?
Ее щеки вспыхнули, и на секунду она устыдилась. Зло существовало. Ведьмы существовали. Так, по крайней мере, утверждала Церковь. Только ни она, ни ее мать к их числу не принадлежали.
— Вот это, — начала объяснять она, — белена. — Она взяла щепотку сушеных листьев, купленных за большие деньги у одной женщины в Эдинбурге. Когда ее запасы иссякнут, пополнить их будет негде.
Маргрет ненавидела применять это зелье и не потому, что жалела редкие травы. После него мать погружалась в глубокий сон и, если ошибиться с дозировкой, могла никогда не проснуться. И все же она решилась пойти на риск. Лучше так, чем оставить мать в одиночестве, когда в любой момент она может очнуться и причинить себе вред или раскрыть их тайну.
Придворную жизнь всегда сопровождали тайны, интриги, слухи. А иногда и парадоксы, как в судьбе герцога Ланкастера, получившего право на кастильский престол, который только предстоит отвоевать. Планы его сподвижника, храброго рыцаря сэра Гилберта Волфолда, тоже связаны с далекой жаркой Кастилией, а пока в родной Англии ему приказано жениться. Будущая супруга, леди Валери, не была счастлива в первом браке и считает, что так происходит у всех. Муж был с ней груб и жесток, тем не менее Валери жалеет, что у нее нет детей.
В погоне за свободой и независимой жизнью юная Джейн де Вестон переодевается в мужское платье и бежит из дома, чтобы под видом юноши поступить в колледж и изучать латынь. Познакомившись по дороге с кембриджским наставником Дунканом, она не подозревает, что вместо тяги к знаниям он пробудит в ней совсем другие желания и заставит ее захотеть быть женщиной…
Джон, сын вождя приграничного клана Брансонов, спустя много лет вернулся домой, чтобы заставить свою семью подчиниться приказу короля и остановить кровную месть. Чтобы добиться цели, он должен склонить на свою сторону Кейт Гилнок, женщину из союзного клана, за которую его семья поклялась отомстить. Однако красавица, за воинственностью которой скрывается боль, отказывается ему уступать…
Сирота Доминика, выросшая в монастыре, собирается в паломничество, чтобы помолиться о выздоровлении своего умирающего господина, графа Редингтона. По возвращении она планирует принять постриг. Настоятельница монастыря и Ричард, брат графа, замыслили погубить Доминику. Они тайно подкупили наемного рыцаря Гаррена, присоединившегося к группе паломников, чтобы тот соблазнил девушку. Потеряв невинность, Доминика не сможет стать монахиней, а Ричарду ничто не помешает сделать ее своей любовницей. Спасти ее может перемена в сердце Гаррена, но того волнует только судьба графа, которому он многим обязан.
Англия, XIV век. Сесилия, графиня Лосфорд, питала ненависть к французам, обвиняя их в гибели отца, поэтому не одобряла роман принцессы Изабеллы, любимой дочери короля, с заложником английской короны. Стараясь предотвратить появление при дворе слухов, она заключает союз с другим французским заложником, Марком де Марселем – благородным шевалье, который давно понял, что для многих рыцарей честь не более чем громкое слово. Сесилия и Марк пытаются отдалить принцессу от французского герцога, но по иронии судьбы сами становятся близки.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .