Охотник на отморозков - [13]

Шершень прилег на тахту и стал изучать местную прессу. С первых страниц газеты на народное счастье взирал мастер производственного участка некто Запупырин, который с бригадой рабочих осваивал новый агрегат, похожий для далекого от промышленного производства Шершня на самогонный аппарат. Запупырин картинно демонстрировал рабочим открытую ладонь, указывающую на деталь нового агрегата, а внизу фотографии красовалась надпись, сделанная ручкой и явно рукой Лизы. Из этой надписи получалось, что Запупырин предлагал рабочим немедленно обмыть новый агрегат. Шершень усмехнулся и листнул газету дальше.

На второй странице некий майор Барашко, оказавшийся начальником милиции, рассказывал жителям города о раскрываемости преступлений и общей криминогенной обстановке в городе. Крупно напечатанные графики показывали, что раскрываемость преступлений в городе подошла к показателю 99, 9 %, а криминогенная обстановка приближена к спокойной жизни так же, как в какой-нибудь разлагающейся Швейцарии. Указывал на графики на фото сам Барашко, а из кармана его торчали пририсованные ручкой денежные купюры, очевидно указывающие, что представитель закона в городе вор и взяточник. Говорил при этом Барашко такие слова, что было видно из надписи ручкой, которая шла прямо изо рта начальника милиции:

— Раньше я брал сто долларов, а теперь беру тысячу!

При этом Барашко так деловито тыкал в графики, что Шершень снова рассмеялся. Газета была ужасно скучной и только надписи Лизы скрашивали ее. Была в газете так же страница, посвященная культурной жизни города. Юный талантливый флейтист приглашал на свой концерт. Цена билета умилила Шершня. Она равнялась всего пяти рублям. Вероятно, столь низкой ценой устроители концерта хотели привлечь в зал побольше народу, чтобы культурно воспитывать его. А народ не хотел культурно воспитываться и все равно не шел на концерт, а шел в пивбар. Шершень отложил газету на стол, выключил свет и задумался.

4

Он никак не мог заснуть. Мучили мысли, которые лезли в голову одна за другой. Значит, получается так, что Дениса убили преднамеренно, а не случайно. Его школьного друга лишили жизни мафиози, которых Денис хотел разоблачить, вывести их темные делишки на чистую воду. Да, Денис всегда был таким. Иначе он поступить бы и не мог — всегда был за справедливость. Не терпел, если сильные и большие обижали слабых и маленьких. Как ни банально звучит, но это было так. А теперь подонки потирают руки и стали еще уверенней в себе, оттого, что убили его друга и остались безнаказанными.

И вот он, Шершень, участник десятков боевых операций, прошедший огонь и воду завтра подожмет хвост, и трусливо убежит из этого города, где после десяти вечера люди стараются не выходить из дому.

А что он может сделать? Как зацепить этих коррумпированных подонков? Если бы хоть что-нибудь можно было найти их того, что «накопал» на этого Барина Денис. А так в чем можно обвинить директора комбината, если нет никаких фактов? И кто его будет обвинять? Шестнадцатилетняя девчонка? Кто ей поверит? Нет никаких весомых доказательств, никаких улик и это ужасно. А если попробовать их найти, эти доказательства? Тоже довольно глупая затея. Чтобы отыскать какие-то улики, нужно к этому Барину так же близко подобраться, как Денис, но это практически невозможно. Тем более для Шершня, который приехал в этот город погостить. Мучительно ища в мозгу выход из сложившейся ситуации, Шершень не заметил как крепко заснул.

Утром первым проснулся и встал отец Лизы, а за ним и все члены семьи. Лиза заглянула к Шершню, разбудила его, вместе позавтракали все, кроме Тани, которая еще спала. Шершень решил первым делом с утра наведаться в милицию, узнать о своих вещах, а потом съездить на кладбище на могилку к Денису. Лиза вызвалась его сопровождать в его похождениях по городу как проводник.

Вышли на улицу. Было светлое субботнее утро, над городом повисла легкая поволока и подмораживало. То тут, то там встречались индивидуумы с помятыми лицами, которые после вчерашних возлияний искали опохмелку, кроме них мамаши с детьми шли в магазины, город ожил в отличие от вчерашнего и наполнился жителями. Увидел Шершень и парочку красивых зданий в центре, построенных, вероятно еще в эпоху товарища Сталина, который пригнал сюда народ для разработки полезных ископаемых.

Они подошли с Лизой к милиции ровно в десять утра. На месте дежурного сидел милиционер, похожий на стеариновую свечу, которая уже наполовину сгорела. Щеки его висели над плечами, брови над глазами, рот из-за всего этого приобрел уныло-злобное выражение, а взгляд был строгим и мрачным.

Шершень подошел к стойке дежурного и приветливо поздоровался. Свеча медленно перевел заплывшие жиром глаза на Шершня в куртке прапорщика милиции, потом на стоящую позади него Лизу и спросил:

— Вам чего?

— Меня вчера ограбили, — начал свой рассказ Шершень, — и прапорщик куртку мне дал до утра и пообещал, что к десяти часам все найдется…

— Не найдется, а мы найдем, — поправил его Свеча, — а в куртке милицейской тебе не надо было вчера по городу ходить.

— Ситуация так сложилась, — объяснил Шершень, — что пришлось прогуляться.