Охотничья луна - [35]

— Я запомню, — сказала я.

Остальные говорили об уроках и ученицах, и мне удалось перемолвиться словечком с мадмуазель Дюпон.

— О, — воскликнула она, воздев руки. — Я счастлива, потому что больше не с этими злыми девушками. Шарлотта Маккей… Юджини Веррингер… они болтают и смеются… и мне кажется, устраивают пиры у себя в спальне. Остальные к ним присоединяются. Я слышу, как они смеются и шепчутся… И натягиваю одеяло на голову, и не слышу их.

— Вы хотите сказать, что позволяли им это!

— О мисс Грант, это единственный путь. Шарлотта… она та, кто говорит, что должно быть… а Юджини… она другая такая.

— Если позволять этому продолжаться, они будут командовать всей секцией.

— Это так, увы, — грустно сказала мадмуазель.

Ее лицо выражало сочувствие, но она не могла скрыть удовольствия, что ей удалось от всего этого отделаться.

Мне было очень не по себе, но в то же время я не могла не ощущать легкого приятного возбуждения. Должно быть, мне нравились битвы. Тетя Пэтти всегда утверждала, что это так, но мне никогда не приходилось убеждаться в этом, пока я жила с ней и Вайолит. Только раз или два мой боевой дух проявлялся из-за каких-то домашних проблем. «Решимость победить — хороший друг при условии, что ты ее используешь, только когда это необходимо, — сказала как-то тетя Пэтти. — Но не забывай, что подобные друзья могут стать врагами, как огонь, например».

Я запомнила; и собиралась преподать этим девушкам урок в добавление к тем, которые они получат в классных комнатах.

Все шло своим чередом — ассамблеи, молитвы, ужин; затем следовал гвалт в кабинках для мытья, потом все расходились по комнатам, и отбой.

Я решила, что сделаю правилом посещать девушек перед самым сном, желать им спокойной ночи, убедившись, что они находятся там, где им полагается, и готовы уснуть.

Когда я вошла в комнату Терезы, я сразу поняла, что что-то не так, потому что она выглядела несчастной — и я догадалась, что это из-за меня. Кэролайн лежала в своей кровати, как воплощение послушания; я пожелала обеим девушкам спокойной ночи.

Гвендолин Грей и Джейн Эвертон также были в своих постелях, и хотя они лежали спокойно, почти с наигранной скромностью, было видно, что они чего-то ждут.

Я отправилась в комнату Шарлотты, где, я знала, меня ждали проблемы, и как же я была права! Шарлотта была в одной постели, Юджини в другой.

Громко, чтобы было слышно во всех остальных комнатах, я сказала:

— Юджини, немедленно вставайте с постели и отправляйтесь обратно в свою комнату.

Юджини подскочила на постели, и на меня уставились ее разъяренные глаза.

— Это моя постель, мисс Грант. Это была моя постель в прошлом семестре.

— Но не в этом, — сказала я. — Немедленно поднимайтесь.

Шарлотта смотрела на Юджини, подбадривая ее.

— Где Патриция? — сказала я.

Я заглянула в следующую комнату. Она лежала в одной постели, Фиона в другой. Обе они выглядели встревоженными. Я сказала:

— Выбирайтесь из этой кровати, Патриция.

Она тотчас встала.

— Надевайте тапочки и халат.

Она безропотно повиновалась.

Вместе с ней я прошла в соседнюю комнату.

— Теперь, Юджини, вон из кровати Патриции и шагайте в свою комнату.

— Мадмуазель… — начала было Шарлотта.

— Это не касается мадмуазель. Отвечаю за вас я, и вы будете слушаться.

— Вы сами на самом деле еще не взрослая.

— Не дерзите. Вы слышали меня, Юджини?

Та взглянула на Шарлотту и, не глядя мне в глаза, пробормотала:

— Не пойду.

Я испытывала желание вытащить ее силой. Если бы Шарлотта пришла ей на помощь, они вдвоем пересилили бы меня; кроме того, в моем случае насилие было неприемлемо.

И тут я вспомнила, как Тереза говорила, что они были без ума от лошадей, и особенно Шарлотта.

— Я думаю, что пойдете, — сказала я. — Я отстраню вас от уроков, и чем дольше вы будете оставаться в этой постели, тем дольше будет ваше наказание. В этом семестре мы изучаем «Макбета», и сколько минут вы будете оставаться в постели, настолько вы будете отстранены и должны будете выучить столько же строк из пьесы. Вы будете заниматься этим во время уроков верховой езды, так что любая непокорная девушка не сможет присоединяться к остальным. Шарлотта подскочила на постели.

— Вы не можете этого сделать, — сказала она.

— Уверяю вас, могу.

— Мисс Хетерингтон…

— Мисс Хетерингтон дала мне позволение поступать так, как я сочту нужным. Начинаем сейчас. Если вы немедленно не встанете, Юджини, вы и Шарлотта будете удалены завтра с занятий верховой ездой.

Это было важно. Я ощущала напряжение. Мне следовало быть твердой или проиграть битву. Я гадала, что сказала бы Дейзи по поводу усечения уроков, за которые родители девушек так дорого платят.

Я стояла и смотрела на них.

Победила любовь Шарлотты к лошадям.

Она внезапно посмотрела на Юджини и сказала:

— Тебе лучше идти… пока…

Юджини встала с постели. Сокращение времени для верховой езды было бы для нее такой же трагедией, как и для Шарлотты.

Когда она проскочила мимо меня, я сказала:

— Пока… и до конца семестра… если хотите наслаждаться верховой ездой. Теперь, Патриция, забирайтесь в свою постель, и чтобы я больше не слышала разговоров. Спокойной ночи, девушки.

В соседней комнате Юджини лежала лицом к стене, а Фиона посмотрела на меня извиняющимися глазами, отвечая на пожелание доброй ночи.