Охотничий пес - [19]

Вычищенные к торжеству солнцестояния ратушная эспланада, да реставрированные припудренные усадьбы, усаженные смоковницами, сменялись грязноватыми кирпичными станами запаршивевших зданий. Иен призирал Каннескар, разлагающуюся под солнцем мертвечину, в которой суматошливо ковыряются, перемаранные в собственном же кале, и люди, и Иные. Разорванное тело поверженного индустриализацией древнего божества, на чьих переломанных костях взгромоздился исполинский улей из железобетона и лжи.

Воняет, этот город воняет.

Иен протягивал сверхчувствительное обоняние над затхлыми городскими улицами, от них несло дождевой влажностью, прелым сыром и аммиачным запахом мочи. Занюшка тянула водорослевой амброй, русалочьим запашком, да разлагающимися в темных водах реки человечьими и нечеловечьими трупами и канализационным зловонием.

Ристалище находилось выше печально известного гетто Иных.

Здесь ежедневно сотни тысяч разносортных граждан и иммигрантов прожигали свои сбережения в игорных домах и на скачках и упивались грошовым разбавленным пойлом. Здания маслянисто-угольные от впитавшейся в стены копоти и черноты человечьих душ утопали в сверкании вывесочных голографитов, состоящих из захваченного магией света. Иен, Марк и Збынек остановились пред зданием, над входом которого висел голографит с названием яркими огненными буквами: "Фаворит".

- Погодь, - преградил нам путь вышибала. - Без пропуска ни шагу.

Иен показал ему свой жетон с выгравированной литерой "C", вышибалу как ветром сдуло, и они прошли в большую залу, освещенную приглушенными газовыми рожками. В помещении было не продохнуть. В середине переполненной второсортными посетителями залы возвышался бойцовский ринг, огражденный веревочными канатами.

Перебивая мужланский гомон, организатор боя без правил объявил:

- Уважаемые! Делайте ваши ставки! - делать ставки он предлагал на одного из двух бойцов: широкоплечего громилу и четырехфутового краснолюдка с бритой головой.

Бойцы были оба обнажены, демонстрируя разгоряченным зрителям свои татуировки и рельефы мышц. В спертом воздухе клуба Иен отчетливо чуял фекальное зловоние пота немытых тел пролетариев, можжевельниковой водки, тестостерона, нестиранных трусов, а кроме того, гусениц дурман-мотылька и сонного мака.

Ставки были сделаны, прозвучал оглушительный фанфарный рев, означающий, что битва началась.

Здоровый зэк закружил с краснолюдком в танце. Что-то сверкнуло в руке мужчины, это было лезвие стилета, коротышку оставили безоружным. Он напустился на коротышку, рассекая лезвием воздух, последний юрко ускользал от каждого выпада. Немного уходя в сторону, подпустив соперника ближе, Иной вышиб лезвие из широченной длани зека. Оно звякнуло, упав на пол. Неуемный зэк хищной птицей накинулся на нечеловека с кулаками, который с нечеловеческой быстротой прошмыгнул под выпрямленную руку, подловив ее, и под аккомпанемент хрустнувшей кости, он сломал тому локоть. От боли глаза человека-горы повылазили из орбит, их накрыла красная пелена ненависти.

Иной взял оброненное лезвие и под зрительские овации воткнул громиле в кадык, взбрызнув свое беспристрастное белесое лицо ало-рубиновыми стразами крови. Вслед за случившимся на ринг вбежал маг в желтой мантии, и, сев перед поверженным бойцом на колено, начал оказывать ему первую помощь. Похоже, что Мигель подкупил дежурящего мага: дельце-то непыльное, и не связанное с риском попасться на несанкционированной деятельности, ведь жалование рядовых магов оставляет желать лучшего. Маги получают минимальный фиксированный оклад, зато им предоставляется квартира в общежитии, а профсоюз справно защищает магического брата от всякой несправедливости. Если какой-нибудь ауто-да-фер казнит невинного мага, будет разбирательство и зачастую не в пользу убийцы.

Результат схватки был предопределен самой природой: краснолюдки, раса карликов, тем не менее, обладающих несоразмерной физической силищей. В империи Милоска они выполняют самую тяжелую работу в каменоломнях и шахтах, за которую не желает никто браться из людей. Иен, расталкивая орду орущих людей, кое-как пробрался к лестнице на второй этаж, где находился личный кабинет Мигеля.

- Иен, дорогой! - его напомаженный рот растянулся в клоунской улыбке. - Сколько лет, сколько зим!

- Без фамильярностей, я к тебе по делу.

- Ну конечно, друзья для тебя вообще ничего не значат, - обиженно декларировал он.

- Прекращай, ты прекрасно знаешь, что у меня дел невпроворот.

- Знаю-знаю, - отмахнулся он. - Иен Маршак защищает простой люд от магического зла! Настоящий герой мифов.

Мигель Дурарара был сухощавым и женоподобным юношей получеловеком, младше Иена. Его мать была человеком, а папаша гретчином. Отпрысков метисов таких родителей называют кобальтами. У него были заостренные уши, унаследованные от отца, в округлых сережках, кожа серая, точно выточенная из скалы и красноватые волосы. Его виски были наголо выбриты, оставшиеся волосы заплетены в длинную косу. Он одевался в малиновый пиджак с рюшами, брюки клеш в белую полоску и жемчужное ожерелье на плоскую грудь с пружинками красноватых волосков.