Охотница - [94]

Второй волк приблизился, и мы проделали тот же ритуал с тем же результатом. К моей мандале добавился еще один рисунок.

Подошел Ча и внимательно поглядел мне в глаза. «Их зовут Кусач и Дергач», – сообщил он. Не особенно затейливые имена, подумала я, зато очень в стиле Карли. Карли ведь так и рассуждала: что вижу, то и есть.

Рассуждала… Больше не рассуждает.

В горле опять набух комок, глаза защипало. Я опустилась на колени между Кусачом и Дергачом, обняла их за шеи и всхлипнула. И они тоже дрожали под моими ладонями, тихонько поскуливая, словно бы плача. Мы все трое оплакивали друга, которого потеряли. Вся остальная стая встала вокруг нас стеной. Я перестала плакать, только когда разболелись глаза, вытерла их насухо подолом рубашки и встала. Я ничего не сказала, но слов и не требовалось. Я начертила Письмена, открыла Путь, и все Гончие перешли в Потусторонье. Остался только Душана, и он смотрел выжидающе. Я негромко застонала. Надо как-то выучиться не уделывать все вокруг после баца. Но сейчас быстро попасть назад можно только верхом на Душане. Если пешком, то тащиться придется целую вечность, и попробуй потом объяснись в штабе…

Я вскарабкалась Душане на спину, зажмурила глаза и вцепилась в гребень мертвой хваткой.

Это не особо помогло. Удалось добраться до спальни невредимой – и то, считайте, повезло.

На постель я не уселась, а скорее рухнула. Нашарив перском, я тут же нацепила его и проверила время: ну надо же, оказывается, еще только девять утра. Я полежала немного в полузабытьи, пока мой желудок не пришел в себя и не объявил во всеуслышание, что он пуст. На перскоме меня ждало сообщение от Джоша, но мне пока не хотелось его читать.

Чувствуя себя выжатым лимоном, я кое-как приготовила себе чаю, поела фруктов и только потом прочла сообщение. Оно оказалось совсем незамысловатое: «Если надо поговорить, я на связи». Но от этих слов мне сделалось капельку – самую капельку – легче. Отвечать я все еще была не в силах, поэтому снова погрузилась в полузабытье. Кажется, даже подремала чуть-чуть. Из дремоты меня вывело треньканье, донесшееся с видэкрана.

Я думала, это опять Джош или Марк, но экран разразился автоматическим посланием: поскольку я пропустила завтрак, мне предлагается меню, чтобы я выбрала себе блюда на обед, а робот мне их доставит. В голове у меня была каша, в меню меня ничего не прельстило, но я выбрала наобум несколько блюд, чтобы система от меня отстала.

Пока еда до меня добирается, надо бы как-то прийти в норму. Хотя бы начать соображать. Лучший способ из всех мне известных – это медитация. Дзадзен – то, что помогает успокоить тело, очистить ум и прикоснуться ко всей Вселенной. Я уселась в позе лотоса на развороченную постель. Вам наверняка с трудом верится, но если как следует поднатореть в медитации, медитировать можно в любых условиях. Мысли проясняются, и подсознание начинает искать ответ. Не факт, что, закончив медитировать, вы получите готовое решение, но хотя бы сумеете разбить свой вопрос на более-менее отвечаемые части.

Вот примерно этого я и достигла к тому времени, когда робот подал голос у двери. Что делать, я пока не решила. Зато получила представление о том, чего делать не следует.

Пока я медитировала, в моей голове всплыла полезная информация: оружейник может управлять эфирами. Может не пускать их на публику. А ведь того, кто поджидал Карли в засаде, тоже снимали камеры. Или он позаботился о том, чтобы ролик дальше не пошел. Те есть попросил кого-то придержать эфир – кого-то, кому доверял.

Поэтому я поостерегусь идти к оружейнику со своими вопросами, хоть дядя и сказал, что его расспрашивать можно. Пока повременю. До полной уверенности.

Список тех, кому не стоит доверять, удлинялся на глазах. И до меня дошли две вещи. Во-первых, я большая умница, что заказала на обед суп. Потому что, кроме супа, через этот чертов комок в горле ничего не протолкнуть. А во-вторых, список людей, которым я могу доверять, в разы короче первого списка.

Доверять я могу в действительности только троим: дяде, Джошу и Марку. Но и здесь есть натяжечка: дядя и Джош связаны. Если я не могу доверять дяде, то не могу доверять и его приближенному Псаймону. И в таком случае я вляпалась по самые уши. А уж если Белый Паладин не стоит доверия – грош цена моим инстинктам.

Не передать, до чего сильно было искушение сбегать в оружейню, набрать там оружия, а потом прихватить старую одежду и каких-нибудь припасов, призвать Душану и бацнуть подальше отсюда. Главное – прорваться за Барьеры, а там продержимся до дома на подножном корму.

Но тогда прощай справедливость в отношении Карли. За мной пустят погоню, и искать меня начнут в первую очередь на Горе, а этого мне никак бы не хотелось. И дяде я сделаю только хуже – сыграю на руку его недругам. И я точно знаю, что посоветовали бы мне Учителя: надо остаться и принять вызов.

Там, где замешаны Охотники и магия, сказали бы Учителя, совпадений почти не бывает. Если мне нужен знак, чтобы остаться – так пожалуйста: целых два. Первый: я могу бацать верхом на Душане. Второй: Гончие Карли влились в мою стаю.