Охота за золотом Путина - [70]

«Неужели так действует на массовое сознание русских этот центр толерантности? — спросил Сандер у Андрея. — Мне говорили, что у русских антисемитизм в крови».

«У большинства русских этого, пожалуй, нет. Есть, конечно, группки нацистского толка. Но это, в основном, маргиналы. И потом политика Путина такая, что в Израиле его активно поддерживают, несмотря на то, что Обаму это раздражает. Главный раввин России ходит в Кремль наравне с патриархом и главным муфтием. Да и у самого Путина много друзей евреев. Те же Ротенберги, например».

Экспозицию музея они осмотрели за какие-то полчаса. Фильм о расстрелах в Бабьем Яре и в Одессе Андрей до конца досмотреть не мог. Слишком было страшно и больно смотреть на эту бойню, на трупики детей, на стариков и женщин, подгоняемых штыками ко рву. «А ведь это было не так давно, — сказал он. — И самое страшное, что об этом ужасе люди не только забывают, но и спокойно смотрят на тех подонков, которые сегодня выходят на улицы со свастикой на рукаве. К счастью, их все же немного».

«Фашистов тоже поначалу было немного», — сказал Сандер. В Яд-ва-Шем, мемориале Катастрофы на Горе Памяти в Иерусалиме и в Музее Холокоста в Вашингтоне, он видел такие же страшные кадры. Но здесь, в Москве, это его потрясло куда больше. Может быть, потому, что буквально за несколько минут до того, как войти в Еврейский музей, он увидел этого хасида с его двумя пацанами, спешившими в бассейн. «Не дай Бог, чтобы этот мир был когда-нибудь взорван снова, — подумал Сандер. — А ведь это не исключено». Рассказывал же ему одесский раввин в самолете о том, как травят евреев на Украине в наши дни…

На обратном пути Андрей включил радио. «После Вильнюсского саммита Восточного партнёрства и решения президента Януковича отложить процедуру присоединения к Евросоюзу, — сообщал корреспондент канала из Киева, — протестные акции здесь и в других городах Украины приняли вчера резко антипрезидентский и антиправительственный характер. Разгон полицией участников митинга против этого решения вызвал новые протесты. Здесь говорят о новой “цветной революции”. Для защиты Евромайдана началось формирование отрядов самообороны. В них записалось более 5 тысяч человек. Разнородные националистические группировки (УНА-УНСО, “Тризуб”, “Патриот Украины” и другие) составили праворадикальное экстремистское объединение “Правый сектор”. А для него Евромайдан — лишь удобный повод для “национальной революции”».

«Ну, думаю, началось», — сказал Андрей.

«Да, и это, прожалуй, только начало», — ответил Сандер.

Лиза приносит след

Сандер попросил Стоуна снять для него квартиру в Москве недели на две, где он мог бы чувствовать себя свободнее, чем в посольстве, куда не так-то просто приглашать посторонних, да еще и не каждый туда пойдет. А ему по характеру его командировки как раз и нужны были контакты больше неофициальные, чем протокольные. Стоун все устроил и уже на следующий день после вечеринки у Андрея вручил ему ключи и коды от квартиры неподалеку от резиденции посла США в Спасо-Песковском переулке. Квартира эта также была оборудована прослушкой и видеокамерами, которые еженощно вели кинохронику бурного развития романа Лизы и Сандера. А днем Лиза изучала на своей супер-ЭВМ в Росфинмониторинге замысловатые глобальные метания добытых в России грязных денег по мировым «прачечным». По поручению руководства РФМ она выполнила проверку транзакций нескольких американских фирм и с разрешения начальства прошлась по адресам офшорок, переданным ей Сандером.

Но это было только начало. Где-то на десятый день, отчетливо вписываясь в легенду Лизы, составленную ее кураторами в Ясенево, Сандер предложил ей руку и сердце, а она в благодарность за это согласилась ему помочь в его расследовании, используя свою чудо-машину. Результатом этого запланированного предательства Лизы должно было стать получение Сандером хорошо сработанной дезы, на базе которой поиски пещеры Алладина президента Путина увели бы его в прямо противоположном направлении. Авторы этого сценария, однако, не учитывали того, что финансовая разведка США вместе с ДВБ вела свое расследование, используя через систему «Эгмонт» и те наработки, которые имелись у Росфинмониоринга. К концу второй недели пребывания Сандера в Москве Лиза наконец принесла ему ту распечатку, которой ее вооружили после тщательного просмотра ее прямого начальства в Ясенево. В схеме были задействованы практически все иностранные фирмы и офшорки, с которыми работал Комитет по внешним связям Путина, но в большинстве своем они уже давно изчезли из официальных реестров. А те, что остались, действительно имели дело с КВС, в том числе по бумагам, подписанным лично Путиным, но это были такие чистые дела по закупке медоборудования и продовольствия, к которым даже в комиссии Салье не было никаких претензий.

Сандер сосканировал всю схему и хотел было перегнать ее Бриггсу в Майами, но Лиза остановила его и сказала, что приглашает его поужинать и обсудить все дела. У нее был компактный внедорожник «Судзуки гран витара». Она хорошо вела машину. Сандер узнал те места, где не так давно побывал вместе с Андреем в Марьиной Роще. Туда Лиза не доехала, а припарковала машину у площади Борьбы и оттуда они пришли в малоприметный с улицы ресторан «Альков». Миновав уже закрытый на зиму внутренний дворик, обустроенный под итальянский patio, они поднялись на второй этаж, где мирно горел камин и официанты стояли, как на посту, ожидая клиентов. Сандеру и Лизе предложили место у камина, и они принялись выбирать вина и блюда итальянской кухни, которыми славится «Альков». Улучшив момент, Лиза шепнула Сандеру: «То, что я тебе принесла, — это не то чтобы деза, но туфта. Возьми у меня из рук под скатертью диск. Там все, что ты ищешь».