Охота за темным эликсиром. Похитители кофе - [2]
– О чем хотите послушать сначала – о кофейных сплетнях или о новостях с континента?
– Сначала сплетни, будьте так любезны. Для политики еще довольно рано.
– И чертовски холодно, клянусь черепом Кромвеля. Уверен, это самый холодный сентябрь за всю историю человечества.
– Что ж, сегодня утром не холоднее, чем на прошлой неделе, мистер Фелпс.
– Откуда вы знаете?
– Делаю измерения.
– Какие измерения?
– Вы знаете Томаса Томпайона, часовщика? С недавних пор он делает еще и термометры. С их помощью можно точно измерить температуру. Сегодня утром, к примеру, ровно в семь часов утра, столбик ртути находился на отметке «девять».
Овидайя вынул маленький блокнот и принялся листать его.
– Поэтому, как мне кажется, сегодня не холоднее, нежели неделю назад, четырнадцатого сентября, когда я измерял температуру в то же время и в том же месте.
– Вы со своими безумными экспериментами… Зачем вы это делаете? – поинтересовался Фелпс в перерыве между двумя имбирными печеньями.
– Хороший вопрос. Возможно, из общего естественно-философского интереса. Последнее, однако же, для того, чтобы ответить на ваш вопрос.
– А разве я о чем-то спрашивал?
– По крайней мере косвенно, мистер Фелпс. Вы задались вопросом, не слишком ли холодно сегодня, 21 сентября 1683 года. Кстати, чтобы объективно ответить на ваш вопрос, нужно было бы располагать аналогичными данными за прошлые годы.
Фелпс склонил голову набок:
– Вы теперь остаток жизни собираетесь записывать каждый день, насколько сегодня тепло или холодно?
– И по вечерам тоже. Кроме того, я записываю погодные условия – дождь, ветер, туман. И я в этом не одинок. Вы знаете мистера Хука, секретаря Лондонского королевского общества?
– Слыхал о нем. Не тот ли это джентльмен, из-за которого поднялся такой шум, когда он средь бела дня вырезал дельфина на одном из кофейных столиков в «Гресиан»?
– Вы путаете его с мистером Хэлли, дорогой друг. Хук скорее интересуется животными помельче – и мерзкой английской погодой. Поэтому он стал вдохновителем идеи, чтобы люди во всем королевстве ежедневно измеряли температуру и присылали ему результаты. На основании этих данных он хочет создать что-то вроде погодной карты. Говорят, через несколько лет благодаря этому можно будет даже ответить на вопрос, стало теплее или холоднее. Восхитительно, вы не находите?
– Для такого ученого, как вы, мистер Челон, возможно. Мне же при мысли об этом дурно становится. Если уж жители Лондона не смогут больше спорить о погоде, что же нам остается?
Овидайя улыбнулся и отпил еще глоток кофе.
– Кстати, вы хотели рассказать мне о своей добыче за сегодняшнее утро, мистер Фелпс.
Как и Овидайя, торговец тканями ежедневно обходил кофейни. Насколько он знал, с утра Фелпс заходил сначала в «Ллойд», чтобы получить там сообщения с судов и поговорить с некоторыми капитанами. Второй остановкой на его пути был «Гэрроуэй», где около восьми часов утра проходил утренний аукцион тканей из Спиталфилдса и Лейдена. Кроме того, здесь он узнавал последние новости о текстильных изделиях и других товарах. Затем Фелпс заходил на Шу-лейн, в «Мэнсфилд», наверное, в первую очередь ради имбирного печенья.
– Цены на древесину резко пошли вверх. Из-за голландцев.
– Потому что они строят так много кораблей?
– В том числе. Но в первую очередь из-за того, что люди опасаются: скоро дерева не будет хватать. Большую часть поставляют Франция и Генеральные штаты. Если между ними начнется война…
– Вы считаете это возможным?
– Сегодня утром я встретил гугенота, месье дю Кроя. Он ткет лен там, в Спиталфилдсе, и у него остались связи на родине. Судя по всему, христианнейший король, – произнося эти слова, Фелпс посмотрел Овидайе прямо в глаза, чтобы убедиться в том, что собеседник наверняка заметит сарказм, – поставит Испанским Нидерландам какие-то невыполнимые требования. Людовик XIV требует контрибуции для содержания своего большого войска, что-то вроде того. Многие полагают, что это лишь прелюдия к нападению Франции на Голландскую республику.
Фелпс задумчиво поглядел на Овидайю.
– Мистер Челон, вы позволите мне задать несколько бестактный вопрос: не инвестировали ли вы в дерево?
«Да, инвестировал, – подумал Овидайя. – А кроме того в соль, сахар, канадские бобровые шкуры, китайский фарфор и персидские ковры». Но всего этого не следует рассказывать такому человеку, как Фелпс. Поэтому он наконец произнес:
– Незначительно. Однако думаю, что вкладываться уже поздно. Если эта история уже курсирует у «Ллойда», через два часа ее будут знать все завсегдатаи кофеен Лондона.
Фелпс слегка наклонился вперед и прошептал:
– Я слыхал и кое-что еще, совершенно жуткое. Ни за что не поверите.
Овидайя с любопытством поглядел на него:
– И что же? Кто-то видел короля с фавориткой из числа католиков?
Фелпс покачал головой:
– Нет, то было на прошлой неделе. Когда эта информация стала общеизвестной, он якобы расстался с ней и подыскал себе шлюху из протестантов. Я имел в виду кое-что другое. Вы знаете, где работает мой брат?
– Полагаю, все еще в конторе государственного секретаря Пипса.
– Да. И из адмиралтейства сообщили, что венецианцы пытаются вооружить флот. – Фелпс многозначительно поглядел на собеседника. – Большой флот.
Викинг Альрик и его собратья — «ледовые пираты». Всю жизнь они занимаются тем, что перевозят огромные глыбы льда из вулкана Этны в Адриатику. Слава об Альрике и его команде мчится по свету быстрее, чем летящий по волнам драккар. О «ледовых пиратах» узнал венецианский дож, искавший тех, кто выполнит непростую задачу — доставит в Венецию мощи святого Марка, одного из четырех евангелистов. Храбрые викинги пускаются в рискованное приключение. Но то, что ожидает их в александрийской сокровищнице, опаснее всего, с чем они когда-либо сталкивались.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Историко-приключенческая драма, где далекие всполохи русской истории соседствуют с ратными подвигами московского воинства в битвах с татарами, турками, шведами и поляками. Любовные страсти, чудесные исцеления, варварские убийства и боярские тайны, а также авантюрные герои не оставят равнодушными никого, кто начнет читать эту книгу.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Новый роман Юлиана Семенова «Горение» посвящен началу революционной деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского. Время действия книги — 1900–1905 годы. Автор взял довольно сложный отрезок истории Российской империи и попытался показать его как бы изнутри и в то же время с позиций сегодняшнего дня. Такой объемный взгляд на события давно минувших лет позволил писателю обнажить механизм социального движения того времени, показать духовную сущность борющихся сторон. Большое место в книге отведено документам, которые характеризуют ход революционных событий в России, освещают место в этой борьбе выдающегося революционера Феликса Дзержинского.Вторая книга романа Юлиана Семенова «Горение» является продолжением хроники жизни выдающегося революционера-интернационалиста Ф.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)