Охота за темным эликсиром. Похитители кофе - [18]

– В Амстердам.

– В Амстердам, куда ж еще. Как вы понимаете, по приезде сюда Монмут был на грани разорения, по крайней мере по меркам высшей знати. И тут он вспомнил, что владеет вашими векселями. Он попытался обналичить их – собственно, у векселедателя.

– Господь всемогущий!

– Подделку вы осуществили тщательно, этого у вас не отнять. На нее купились бы даже многие банкиры, но, когда герцог попытался превратить их в деньги в главной конторе Амстердамского банка, все и всплыло. Скандал был неимоверный.

Овидайя начал догадываться:

– Однако же один весьма приятный сотрудник компании выкупил у герцога бумаги, не так ли?

– Действительно. Незадолго до того, как Монмут снова уехал в Англию. – Де Греббер сунул руку в камзол и вынул связку бумаг. – Теперь векселя принадлежат мне. Поскольку я без труда мог бы доказать, что они сделаны вами, теперь вы не только обманули какого-то английского бастарда, но и одного из Семнадцати. Если я буду вынужден пойти с этим делом в суд, каторжной тюрьмой вам не отделаться.

– Понимаю. Что ж, если все обстоит именно так, я ваш.

– Великолепно. Вы не пожалеете. Разработайте план и сообщите мне, что вам потребуется. Ресурсы ваши практически безграничны. Нанимайте кого потребуется. В дальнейшем вы установите связь с одним из наших самых выдающихся конструкторов и натурфилософов, если для вашей миссии понадобятся какие-то аппараты или необычные предметы. Но самое главное – ведите себя скромно. У французов повсюду глаза и уши.

Овидайя кивнул.

– Неужели же я волен идти куда пожелаю?

– Если это служит выполнению вашего поручения – конечно. Не сомневаюсь, что вам потребуется съездить в Левант или другие удаленные места. Делайте что потребуется.

– Первым делом, – произнес Овидайя, – мне нужно поговорить с одним корреспондентом.

– И где же находится этот господин?

– Повсюду.

Часть II

Дальше всех пойдет тот, кто не знает, куда он идет.

Оливер Кромвель

Жувизи, 7 февраля 1686 года

Ваше светлейшее и христианнейшее величество!

Когда на закате жизни мне была оказана честь и дозволено сыграть партию в бильярд с вашим величеством, вы попросили меня провести определенное расследование относительно недавних беспорядков в Англии. Хотя я не сомневаюсь в том, что острый как бритва разум вашего величества помнит каждое сказанное по тому поводу слово, я все же позволю себе порядка ради еще раз подытожить то, что вы мне поручили. Именно же: путем проверки корреспонденции подозрительных индивидуумов, а также опроса наших шпионов еще больше прояснить ситуацию относительно того, как могло случиться восстание против вашего кузена Якова II, первого христианского короля на английском троне за почти сотню лет.

В минувшие недели ваш Черный кабинет тщательно работал над расшифровкой и оценкой определенных писем, циркулирующих между Лондоном, Амстердамом и Парижем. Далее я нижайше изложу вашему величеству результаты и информацию, полученную в ходе enquête[15].

Как известно вашему величеству, живущий в изгнании в Голландии Джеймс Скотт, Первый герцог Монмут, поднял восстание против Якова II. Хотя он является лишь бастардом покойного короля Карла II, герцог выдвинул притязания на английский трон, который однозначно полагался брату Карла II, Джеймсу, коронованному в апреле 1685 года. По мнению Монмута и некоторых представителей английского народа, глубокая христианская вера, и под этим словом я имею в виду истинную католическую веру Джеймса, превращала его в плохого короля, что является искажением божественных фактов и настолько сильным богохульством, что мне остается только покачать головой.

Монмут переправился из Голландии в Англию в мае 1685 года. После высадки он немедленно взял курс на Лондон. Вокруг себя он собрал банду оборванцев и авантюристов, которые под командованием графа Танкервилля должны были войти в столицу с целью свергнуть с трона Якова II, прежде чем тот успеет укрепить свою власть.

Как вам известно, затея Монмута самым жалким образом провалилась. Судя по всему, претендент на трон плохо подготовил свое восстание. От голландских шпионов, наблюдавших за ним во время его изгнания, нам стало известно, что Джеймс Скотт – человек весьма располагающей внешности, твердо верит в себя, и вера его сочетается с практически безграничной глупостью. Он схож с Гомеровским Парисом: красив и силен, однако не способен оценить последствий собственных поступков. Поэтому герцог дошел лишь до местечка под названием Седжмур. Там королевские войска рассеяли его банду, словно стаю надоедливых мух. Монмут бежал, однако вскоре был схвачен и казнен.

Я почти вижу нетерпение, написанное на лице вашего величества, и если бы я стоял перед вашей светлостью, то непременно бросился бы ниц и молил о прощении; ибо до сих пор я сообщил лишь о том, что вы могли бы прочесть и в «Газетт де Франс». Однако обрисовать случившееся еще раз было необходимо, чтобы сообщить, почему восстание Монмута, как его уже называют англичане, несмотря на поражение, все еще представляет огромное значение для безопасности нашей государственности.

Как известно вашему величеству, герцог Монмут давно находился под самым внимательным наблюдением; ни одно из его писем не достигло Лондона, чтобы мои английские коллеги из Главного почтового управления Англии не сняли с него копию для нас, кроме того, нам достоверно известно, с кем и о чем говорил Монмут в Голландии. Поэтому наши тамошние шпионы, насколько об этом известно из протоколов, были практически уверены в том, что герцог ни для кого не представляет серьезной опасности.