– Прошу вас сюда, джентльмены. В конференц-зал, – сказал им пожилой секретарь в сером костюме от «Братьев Брукс» и по длинному коридору повел их вдоль вереницы открытых и закрытых дверей в глубину офиса. За этими дверьми мерцали экраны компьютеров, слышались всплески телефонных звонков, ворчание факсов и телетайпов и приглушенные голоса сотрудников и клерков – нормальная обстановка крупной и респектабельной адвокатской фирмы. Конференц-зал оказался огромным, со старинной кожаной мебелью, с розовым ковром на полу, с роскошным видом на «ПанАм билдинг» за широкими окнами, с книжными стеллажами, заполненными томами юридических кодексов, с гигантским, как взлетная полоса, полированным столом для заседаний и с еще одним столом для главы фирмы. На стенах, оформленных под мрамор, висели три картины в строгих рамках, по характерной композиции и рисунку любой посетитель, даже самый далекий от искусства, тут же понимал, что это Пикассо. Но и опытные взгляды Питера и Билла не разглядели ни рядом с картинами, ни над ними никаких признаков защиты или сигнализации. Тем не менее в подлинности картин сомнений быть не могло – такие респектабельные фирмы не станут украшать конференц-залы копиями или подделками.
– Пожалуйста, садитесь, – сказал секретарь. – Мистер Томпсон и мистер Оскольный будут через минуту.
Билл подошел к окну, а Питер сел в кожаное кресло у стены и вытянул ноги.
Через минуту в двери появился молодой, высокий, с фигурой теннисиста адвокат. Гладко зачесанные волосы, холеное непроницаемое лицо и холодные светлые глаза за золотыми очками. Темный костюм, кремовая рубашка и галстук с бриллиантовой застежкой, а на правой руке – золотой «Роллекс». Следом за адвокатом вошел Марат Оскольный, тоже в темном костюме и при галстуке, затянутом чересчур туго на его толстой шее. Тяжелое лицо Оскольного было напыщенно и замкнуто, как у Громыко на заседаниях ООН. Третьей вошла женщина лет тридцати, до того похожая на Оскольного, что и без представления было ясно, что это его дочь.
– Здравствуйте, господа, – быстро сказал Томпсон-младший, проходя к своему столу главы фирмы. А Оскольные сели неподалеку от него, в кресла у стены.
– Итак, – сказал Томпсон, обращаясь ко всем. – Вчера полицейский детектив мистер Гриненко и агент ФБР мистер Мошелло выразили желание встретиться с мистером Маратом Оскольным, моим клиентом, и задать ему несколько вопросов по поводу ограбления его магазина «Sorrento Jeweller's», которое случилось несколько месяцев назад. Поскольку все усилия полиции и ФБР отыскать грабителей оказались безуспешными и поскольку полные показания по этому ограблению мистер Оскольный уже неоднократно давал полицейскому детективу Ларкину, мы могли бы запросить специальное разрешение прокурора, подтверждающее необходимость допросов моего клиента, и без того травмированного случившимся несчастьем…
Тут Билл вздохнул и открыл было рот, чтобы перебить болтуна, но Питер резко повернул к нему голову, и Билл выдохнул воздух, не сказав ни слова. Конечно, этот Томпсон получает со своего клиента за время, и чем больше он говорит, тем больше он потом сдерет с Оскольного. Но почему он, Билл Мошелло, должен слушать этот словесный понос? Интересно, а если бы он не пошел в ФБР, а продолжил свою адвокатскую карьеру, смог бы он защищать такое дерьмо, как этот Оскольный?
Впрочем, ладно, раз уж они с Питером договорились, он доиграет эту игру. В конце концов, после трех месяцев занудной работы они имеют право позволить себе поразвлечься. Особенно если иметь в виду, что вот-вот должна наконец закрутиться карусель и с Яковом Камским, – Яков позвонил утром из Чикаго и сказал, что завтра он вылетает в Нью-Йорк на встречу с будущими грабителями его магазина.
– Однако, учитывая нашу заинтересованность в скорейшем завершении расследования, господа, – говорил тем временем Томпсон, имея в виду, что страховая компания задерживает выплату страховки до конца этого расследования, – мы пошли навстречу вашей просьбе. Можете задавать моему клиенту ваши вопросы. Пожалуйста.
Билл посмотрел на Питера. «Ну как, – спрашивал его взгляд, – поехали?» Питер кивнул.
– У нас нет вопросов к вашему клиенту, – сказал Билл, вставая. – У нас есть документ, который мы хотим вам показать.
И через весь огромный конференц-зал прошел к столу адвоката и положил перед ним прибывший из Род-Айленда ордер на арест Марата Оскольного.
Одновременно поднялся и Питер. Он вытащил из кармана стальные наручники и пересек зал поперек – к Оскольному.
– Вставай! – сказал он ему по-русски.
Оскольный, не поднимаясь, изумленно посмотрел на своего адвоката.
– Адвокат! – сказал Питер. – Скажи твоему клиенту, чтобы он встал!
– Вы… Вы… – растерялся адвокат. – Вы пришли сюда под другим предлогом. Вы мне соврали…
– Ты абсолютно прав, – заверил его Питер. – Мы наврали тебе. Но теперь этот преступник сидит, у нас есть ордер на его арест! – И уже по-русски снова сказал Оскольному. – Вставай, сука!
Оскольный встал, все еще глядя на своего адвоката. Питер стал надевать ему наручники.
– Вы не можете это сделать здесь! – сказал адвокат.
