Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - [69]
Здесь необходимо сделать отступление. Конечно, Вольф не мог знать, что в договор об объединении была предложена специальная оговорка, касающаяся восточногерманских разведчиков. Она была предложена, согласно мемуарам Вернера Гроссманна[95], руководителем правительственной комиссии ГДР статс-секретарем Министерства внутренних дел ГДР Эберхардом Штифом. В пункте 3 этой оговорки говорилось, что «все вопросы, касающиеся уже прекращенной разведывательной деятельности МГБ и ее правопреемницей против ФРГ, должны быть разрешены еще до присоединения ГДР к ФРГ». Но поскольку пункт 3 допускал интерпретации, Гроссманн и его коллеги предложили расширить этот пункт следующими словами: «Прекращение судебного преследования за прошлую разведывательную деятельность против ФРГ обуславливается полной лояльностью бывших кадровых и неофициальных сотрудников (внешней разведки) в отношении Основного закона ФРГ». Но ни тот ни другой пассажи не стояли в окончательном варианте подписанного 3 октября 1990 года в Берлине договора об объединении. Конечно, Вольф не мог знать тогда всех деталей планировавшихся договоренностей. Но тот факт, что они провалились, он вполне мог предвидеть.
Вольф информировал Новикова, что пытался объясниться с властями ФРГ, и даже писал Федеральному президенту о своем нежелании отправляться во «вторую эмиграцию». Тогда этот пост занимал Рихард фон Вайцзеккер, считавшийся одним из выдающихся интеллектуалов своего времени. Именно он одним из первых в германской истории президентов страны публично назвал 8 мая 1945 года Днем освобождения для всех немцев. И именно он, в отличие от считающегося отцом объединения канцлера Гельмута Коля, призывал подходить к этому с большей осторожностью. Но письма и президенту, и министру иностранных дел Геншеру и даже Вилли Брандту, как лауреату Нобелевской премии мира 1971 года и отцу «восточной политики», приведшей тогда к длительной политике разрядки напряженности на Европейском континенте, остались без ответа.
Поэтому он сообщил Новикову, что провел переговоры со своими друзьями и со своим адвокатом и решил воспользоваться его предложением об убежище. На это, неожиданно для Вольфа, Новиков заявил, что «очень рад, что я отказался купить себе свободу от преследования за выбалтывание секретной информации»[96]. Вольф недоумевал, откуда советским коллегам это может быть известно. Но он тогда еще не знал об Эймсе в Лэнгли, который, несомненно, был посвящен если не во все, то в некоторые детали разворачивающейся операции «Розовое дерево». Скорее всего, информация о вербовочном подходе ЦРУ к Вольфу стала ему известна, и он поделился ею со своим связником из нью-йоркской резидентуры КГБ. А об этом уже по каналам шифрованной переписки мог быть уведомлен и Новиков, которого это касалось непосредственно. Новиков лишь напомнил Вольфу секретный номер телефона с кодовым словом на тот случай, если тому доведется попасть в затруднительное положение.
Остальная часть разговора свелась к обсуждению деталей бегства через Австрию в Чехословакию и далее в Советский Союз. Вольф не считал необходимым скрывать свой отъезд в СССР от Джима, прекрасно понимая, что находится под колпаком у ЦРУ. И он поэтому поехал кружным путем. Поэтому же свой отъезд за шесть дней до объединения он обставил так, чтобы, во всяком случае, на территории Германии его сопровождали свидетели: тесть и один из сыновей. Сам Вольф ехал в собственной «Ладе», которую вел его тесть Гельмут Штингль, а его жена на «вольво», за рулем которой и был сын Вольфа. Австрийско-немецкую границу и затем границу Австрии и Чехословакии в районе Карловых Вар он миновал без приключений. Из Австрии Вольф написал Горбачеву. Письмо было датировано 22 октября 1990 года, и поводом было присвоение Горбачеву Нобелевской премии мира. Вольф напомнил Горбачеву о своих заслугах в деле обеспечения руководящих органов СССР «постоянным притоком надежной и цельной информации». И он обрисовал советскому лидеру свое безвыходное положение, в котором он сейчас оказался, преследуемый в том числе и за помощь Советскому Союзу. Ответа от Горбачева Вольф не получил. Но тому было, конечно, не до бывшего руководителя спецслужбы пусть когда-то дружественного и братского, но уже фактически бывшего государства. Тем более что еще в Архызе Горбачев дал недвусмысленный ответ по поводу всех своих бывших соратников. К сожалению, на тот период времени Вольф не знал об этом. К тому же Горбачев, если верить его помощнику Анатолию Черняеву, тогда готовился к визиту в Испанию, а завершающийся 1990 год, как отмечает тот же Чернявин в своем дневнике, «стал поистине трагичным и для страны и для Горбачева. Стало совершенно ясно, что великая и благородная идея — увести страну из сталинского тоталитаризма и построить некое новое, действительно народное общество — оказалась невостребованной»[97]. Горбачеву было не до Вольфа.
Вольф воспользовался условиями связи, которые ему предоставил Новиков. «Спустя два дня, — пишет Вольф в своих воспоминаниях, — русский курьер ожидал меня и Андреа на венгерской границе и проводил нас через Венгрию и Украину в Москву».
Викинг Альрик и его собратья — «ледовые пираты». Всю жизнь они занимаются тем, что перевозят огромные глыбы льда из вулкана Этны в Адриатику. Слава об Альрике и его команде мчится по свету быстрее, чем летящий по волнам драккар. О «ледовых пиратах» узнал венецианский дож, искавший тех, кто выполнит непростую задачу — доставит в Венецию мощи святого Марка, одного из четырех евангелистов. Храбрые викинги пускаются в рискованное приключение. Но то, что ожидает их в александрийской сокровищнице, опаснее всего, с чем они когда-либо сталкивались.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Историко-приключенческая драма, где далекие всполохи русской истории соседствуют с ратными подвигами московского воинства в битвах с татарами, турками, шведами и поляками. Любовные страсти, чудесные исцеления, варварские убийства и боярские тайны, а также авантюрные герои не оставят равнодушными никого, кто начнет читать эту книгу.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Новый роман Юлиана Семенова «Горение» посвящен началу революционной деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского. Время действия книги — 1900–1905 годы. Автор взял довольно сложный отрезок истории Российской империи и попытался показать его как бы изнутри и в то же время с позиций сегодняшнего дня. Такой объемный взгляд на события давно минувших лет позволил писателю обнажить механизм социального движения того времени, показать духовную сущность борющихся сторон. Большое место в книге отведено документам, которые характеризуют ход революционных событий в России, освещают место в этой борьбе выдающегося революционера Феликса Дзержинского.Вторая книга романа Юлиана Семенова «Горение» является продолжением хроники жизни выдающегося революционера-интернационалиста Ф.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)