Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - [68]

Носенко находился в США под надзором до 1969 года по подозрению в том, что он двойной агент. В ЦРУ и ФБР высказывалось убеждение, что его «бегство» на Запад было не чем иным, как попыткой доказать США непричастность СССР к убийству президента Дж. Ф. Кеннеди. Все дело в том, что Носенко работал по линии КГБ с Ли Харви Освальдом, обвиненным впоследствии в покушении на Кеннеди, в тот период, когда тот находился в СССР. Сам Носенко утверждал, что Освальд не представлял интереса для КГБ, но допрашивавший его Джеймс Энглтон, в тот период глава контрразведывательного подразделения ЦРУ, считал, что Освальда подготовили в СССР как диверсанта и убийцу и забросили потом в США, чтобы он подстерег Кеннеди и застрелил его.

К тому же информация, предоставленная Носенко, была частично противоречивой, в частности она определенным образом противоречила информации, предоставленной другим советским перебежчиком, Анатолием Голицыным. В результате более двух лет (с августа 1965 года по октябрь 1967 года) Носенко без суда и следствия содержался в тяжелых условиях в одиночной камере с бетонными стенами. «Радио Свобода» приволило в интервью с другим двойным агентом, Олегом Гордиевским, условия пребывания Носенко в тайной тюрьме ЦРУ: «Одиночка без окон, искусственное, при помощи манипуляций с часами и электрическим освещением, нарушение биоритмов, многочасовые допросы с пристрастием и детектором лжи, а еще, по словам самого Носенко, с принудительным применением наркотиков»[94].

Вольф отдавал себе отчет, что и его в случае похищения ждала бы одиночная камера и психотропные препараты.

Глава 27 Вторая встреча с Новиковым и бегство в Москву

Именно опасения за свое будущее побудили Вольфа еще раз обратиться к Александру с просьбой об организации встречи с генералом Новиковым. Встреча организовывалась по уже отработанной схеме. Вольф был подхвачен автомашиной с берлинскими номерами в городе, за рулем которой сидел Александр. И после проверки на наличие наружного наблюдения автомобиль благополучно подъехал к шлагбауму, преграждавшему въезд на собственно территорию представительства. Встреча происходила в уже известном кабинете главы представительства.

Войдя в знакомый кабинет на втором этаже, Вольф не обнаружил в приемной, заставленной телефонами служебной связи, никого из дежурных офицеров. Скорее всего, Новиков хотел обойтись на этот раз как можно меньшим количеством свидетелей. Даже Александру, который сопровождал Вольфа до массивных дверей приемной, было предложено подождать окончания встречи в приемной. В самом кабинете шторы были приспущены, но, когда из-за огромного стола поднялась невысокая фигура в темном костюме, Вольф без труда узнал генерала. За его спиной, несмотря на полумрак, угадывалась огромная, во всю стену, географическая карта мира, на которой можно было заметить даже цветные флажки, находившиеся как раз в районе границ Германии. Издалека — кабинет представлял собой помещение размером чуть ли не с волейбольную площадку — трудно было разобраться, какие регионы были ими помечены. Несмотря на летний вечер и заходящее солнце, лучи которого просачивались сквозь неплотно закрытые шторы, в кабинете горела люстра.

Вольф пошутил, спросил, та же эта люстра, которую одному из предшественников Новикова, генералу Виталию Короткову, преподнесла в свое время западногерманская контрразведка. История была нашумевшая и давно известная, и о ней в свое время написал в своих мемуарах Хайнц Фельфе, один из наиболее известных советских агентов в рядах западногерманских правоохранительных органов. Книга вышла из печати в конце 80-х и была, как говорится, на слуху. Бывший оберштурмфюрер СС, после Второй мировой войны работал в Федеральной разведывательной службе ФРГ БНД до 1961 года, пока не был раскрыт как советский шпион (на СССР он работал под псевдонимом «Пауль»). В 1963 году его приговорили к 14 годам заключения. В 1969 году его обменяли на 21 политзаключенного ГДР, ряд из которых действительно являлись агентами спецслужб ФРГ и США. В своих воспоминаниях он раскрывает одну из операций спецслужб Западной Германии по внедрению в кабинет руководителя Представителя КГБ при МГБ ГДР подслушивающего устройства. Операция в свое время была сорвана именно благодаря иформации, полученной от Фельфе, который в тот период времени занимал в Федеральной разведывательной службе ФРГ пост начальника отдела, занимавшегося СССР. Так что история с Фелфе была хорошо известна Вольфу.

Новиков предложил для беседы два уютных кожаных кресла, которые смотрелись чужеродными элементами в кабинете, больше походившем на оперативный центр управления. Видимо, их, зная о предполагавшейся беседе, заранее принесли в кабинет. По просьбе генерала Александр сделал фильтрованный кофе в кофемашине, которая находилась в приемной. Обстановка располагала к обстоятельному разговору.

Вольф не стал скрывать, что он решил на время покинуть Германию. Он объяснил, что после лета 1990 года оказался перед совершенно новой ситуацией. Подготовленный вместе с договором об объединении закон об амнистии для сотрудников разведки МГБ ГДР, обеспечивавший для них свободу от преследований, был провален. Западногерманская юстиция ввела специальное определение «незаконные действия МГБ», и под него попадало значительное количество действий, в том числе и разведки. Вольф сообщил, что, начиная с 3 октября, то есть дня объединения, ему угрожал арест.