Охота за призраком - [4]

Подняли Дынина, представляющего ведомство Югорова, начальника областного Бюро судебно-медицинских экспертиз. Илья, выступающий сразу в двух новых качествах и прежде всего как эксперт, стал поначалу мямлить, покрываясь испариной и краснея, но когда дошёл наконец до результатов поверхностного осмотра трупа, заговорил нормальным человеческим языком. Ковшов облегчённо вздохнул — не успел получить патологоанатом внушение от прокурора области, хотя по лицу заметно было: начинал тот морщиться, словно от зубной боли.

Совсем плохо стало, когда слово дали секретарю райкома, беспокойно ёрзающему в белых штанах на скамейке рядом с Каримовым и словно в конвульсиях тянущему вверх руку, как только заканчивал говорить очередной выступающий.

— Камиев, — толкнул локтем неугомонный Квашнин своего задремавшего соседа майора, — очнись, дружище. Проспишь самое важное, сейчас он нас высоким удоям начнёт учить. Что ночью-то делал?

— Выполнял особое поручение Маркела Тарасовича, — нехотя открыл глаза, потянулся, ломая рот в сладкой зевоте, майор.

— Что за поручение? — полюбопытствовал Ковшов.

— Небось Бобров глушитель потерял где-нибудь на пароме от своей «победы», а его искать заставил, — съехидничал Квашнин.

— Тебе всё шутки, Пётр Иванович, — надулся Камиев. — Тут дело серьёзное. Маркел Тарасович опять оленя потерял. Уже вторые сутки бьюсь, найти не могу. Неудобно даже. Спросит сегодня, а у меня нечем утешить. Уж очень он расстраивается.

— Какого оленя? — удивился Ковшов.

— Да с «победы» его. На капоте привинченный был, фирменный знак «Волги». Дорогая вещь. Главное, редкая. В единственном экземпляре. — Камиев от души переживал. — Мне раньше видеть приходилось. Чистым серебром отливается!

— Разыгрываете, черти! — Ковшов не знал, верить — не верить.

С опереточной ситуацией не вязалось хмурое лицо нелюбителя шуток майора.

— Какие тут розыгрыши, Данила Павлович, — насупился ещё сильнее Камиев. — Я обещал найти. У меня в кусте ещё ничего не пропадало.

На так называемые «кусты», для удобства в оперативно-розыскной работе, Каримов, любитель всяческих творческих усовершенствований, ещё в первое время своего прихода в райотдел милиции, условно разделил всю территорию района. На каждый такой «куст» назначил старшими оперативниками наиболее опытных сыщиков. Как правило, люди, сюда назначенные, со временем переезжали постоянно жить на новое место с семьями. А затем и совсем приживались. Работе это заметно помогало. Такой начальник имел информацию со своего «куста», и люди, узнавая его ближе, больше доверяли милиции. Это были те же участковые, но рангом и обязанностями на голову выше. У майора Камиева в состав «куста» входили территории больших многонаселённых четырёх сёл. Сплошь рыбаки. До Каспия рукой подать. Меньше часа на лодке. Село, где располагалась база Камиева, когда-то в давние годы даже было районным центром.

— Ты, майор, сначала убийцу найди, а потом об оленьих рогах думай, — беззлобно схохмил Квашнин. — Рога тебе твоя жена Светка примастрячит.

За обидные выходки Квашнин, хотя и старший по должности, получил тумак в бок от подчинённого и на этом, удовлетворённый, успокоился. А Камиев повернулся к Ковшову и зашептал тому на ухо:

— Я тут с толком прихрапнул, Данила Павлович, у меня уже кое-какие соображения по этому убийству сосредоточились. Я вам доложу после этой «пятиминутки».

— Надо будет обсудить, — не возражал Ковшов.

— На троих? — опять очухался Квашнин.

— Не без этого, — Ковшов переместился на скамье, давая понять, что с шутками закончил и серьёзно взглянул на замначальника районной милиции. — Вы после этого совещания не разбегайтесь, собери, Пётр Иванович, своих ребят. Камиев, Зябликов будут нужны. Дождитесь меня. Я руководство провожу, и сядем покумекаем вместе, что делать. Ну а если улечу, не взыщите.

Секретарь райкома бодро рапортовал о положении сельского хозяйства в районе; действительно, упомянул о надоях на фермах и урожае на полях, уделил достойное место в этом колхозу «Маяк Ильича» и его дружному производственному коллективу, но под хмурым взглядом прокурора области, когда собрался перебираться к процентам вылова частиковых рыб, голос его всё-таки подвёл, стал сдавать и совсем осип. Пока докладчик искал воды на столе, чтобы промочить истерзанное соцрапортом горло, присутствующие передохнули, а он неожиданно сел и больше уже, судя по всему, вставать не собирался. Вид у него был тоже, как у всех, утомлённый, но довольный от исполненного долга.

Каримов вытолкнул было выступать инспектора по охране рыбных запасов кудрявого Игралиева, но его инициативу осадил повелительным взглядом комиссар.

Пар был выпущен. Силы докладчиков иссякли. Игорушкин начал подводить черту.

Любил ли сам прокурор области такие совещания? Испытывал ли к ним симпатии комиссар милиции? По выражению их лиц разобраться Ковшову было трудно. Они были великие артисты в этом деле и, конечно, большие профессионалы. Во всей этой бутафории, скорее всего, они свято верили одному — придать разгон и уверенность в своих силах подчинённому контингенту может только кнут, который дан им в руки. Кнутом была почти полная и безграничная власть, выраженная только что обоими начальниками в грозных речах и репликах.