Охота за общаком - [2]

Лариса притормозила, услышав многоголосый лай, долетевший до нее вместе с ветром. Перебираясь через мусорные кучи, продираясь сквозь бурьян и постепенно сбиваясь в плотную стаю, бежало десятка полтора собак ей наперерез. Лохматые и гладкошерстые, коротконогие и рослые, разных мастей и размеров, они выскочили на проселочную дорогу и, не сбавляя скорости, покатились по ней, продолжая заходиться надрывным лаем, полным ненависти и злобы.

Похолодев так, словно температура внезапно упала до минус сорока, Лариса спрыгнула с седла, развернула велосипед и бегом покатила его вверх по склону.

Это было спонтанное и, пожалуй, самое рациональное решение. Дорога была слишком узкой, чтобы просто развернуться на ней, и слишком круто подымалась вверх, чтобы набрать скорость, налегая на педали. План Ларисы состоял в том, чтобы пробежать тридцать метров до вершины холма, а потом запрыгнуть на велосипед и помчаться вниз на полной скорости, уходя от погони.

Но у собак имелся собственный план: они хотели настичь свою жертву раньше, чем та успеет удрать или спрятаться.

Вероятно, еще совсем недавно многие из них жили в селе, драли глотки за заборами и не представляли собой большой опасности для прохожих и приезжих, потому что были сыты и присмотрены. Но потом люди уехали, забросив дома и своих дворняжек. Инстинкт выживания согнал их вместе, и они превратились в грозную силу. «Осиротевшие» собаки стали учиться добывать пропитание сами, отражать нападения и совершать набеги. У них больше не было кличек и робости перед двуногими существами. Тем более перед одинокими и слабыми, источающими панический страх.

Настичь! Вцепиться зубами! Повалить на землю! И р-рвать, р-р-рвать в клочья! Ага! Ага! Ага!

Приближающееся гавканье не оставляло сомнений в намерениях своры. Всхлипывая от напряжения, Лариса все отталкивалась и отталкивалась ногами от земли, стремясь как можно скорее преодолеть подъем. Когда она запрыгнула в седло, самая проворная шавка уже была готова впиться девушке в щиколотку, но отпрянула, оберегая нос от пинка.

Колеса завертелись все быстрее, сначала подчиняясь нажатию на педали, а потом и силе инерции. Какая-то пегая псина попыталась ухватить резиновую шину пастью, но лишь взвизгнула и осталась позади, возможно, не досчитавшись нескольких зубов.

Расстояние между Ларисой и беснующейся стаей стремительно увеличивалось. Беспокоило ее только одно. Отстанут ли от нее собаки до того, как спуск закончится и начнется новый подъем? Докатившись до низины, девушка тревожно оглянулась.

Стая с хриплым лаем и визгливым тявканьем катилась за ней, не желая так легко упускать добычу. Собаки вообще испытывают необъяснимую ненависть к двухколесным транспортным средствам, редко обходя вниманием велосипед или мотоцикл, проезжающий мимо. Если благовоспитанный домашний пес способен сделать вид, что его не волнует мелькание спиц перед глазами, то уличные и тем более провинциальные собратья просто не в силах сдержаться. Лариса знала об этом, но как-то не учла, собираясь за город. У нее и в мыслях не было, что на нее может напасть одичавшая свора. Но разве наша жизнь состоит из одних только предсказуемых событий?

Для Ларисы Васиной сюрпризы только начинались.

III

Грузовичок выскочил на дорогу совершенно неожиданно. Лариса заметила его в самый последний момент, когда, со всхлипами налегая на непослушные педали, добралась уже почти до вершины следующего холма. Собаки прекратили преследование, ограничиваясь истошным лаем в низине.

На этот раз, вместо того чтобы пробежаться рядом с велосипедом, Лариса рискнула преодолеть подъем в седле, и ей это удалось. То ли уклон здесь был не таким крутым, то ли страх быть искусанной придал девушке дополнительных сил. Она уже торжествовала победу, когда впереди, словно из-под земли, выросла сначала красная кабина, а потом и хромированный радиатор мини-грузовика. Несмотря на скромные габариты и скорость, его появление оказалось для Ларисы полной неожиданностью. Окончательно ее добил предупредительный сигнал, резанувший по ушам и нервам.

Вильнув из стороны в сторону, Лариса поняла, что теряет равновесие, попыталась еще дотянуться до земли ногой, но не удержала своего железного коня, уронила и, больно ударившись голенью, отпрыгнула на обочину.

Это произошло перед самым бампером прущего навстречу авто, поэтому водитель не успел сориентироваться, и, хотя в последний момент ударил по тормозам, было уже поздно. Переднее колесо с хрустом и лязганием наехало на велосипед, нелепо выгнувшийся под тяжестью кабины.

— Идиот! — запоздало закричала Лариса, морщась от боли в ушибленной ноге.

Словно устыдившись окрика, красный грузовичок замер, вминая в землю и без того изуродованный велосипед. Из кабины выглянул смуглый мужчина с иссиня-черными, зализанными назад волосами и широкими бакенбардами, доходящими до мочки уха. У него было лицо римского центуриона, с переносицей, вросшей в надбровные дуги, четкой линией рта и мужественными складками, расположенными именно так, как требовал его зрелый возраст. «Классика, — подумала Лариса и добавила мысленно: — …итальянского кино».