Охота за общаком - [10]

IX

Митя говорил по телефону, отойдя от мастерской подальше. Голова его была наклонена, а трубку он держал обеими руками, словно прикрывая ее, чтобы заглушить разговор. Лариса поняла, что разговор ведется не с заказчиком, а скорее с той блондинкой из кафе. Она спросила себя, задевает ли это ее, и не смогла ответить.

На дороге появился открытый старомодный кабриолет черного цвета, с большой компанией на красных сиденьях. Водитель вел машину очень медленно и осторожно, чтобы не поднимать много пыли. Митя в ту сторону даже не смотрел, продолжая явно не слишком приятную дискуссию по телефону.

Догадавшись, что к мастерской подъезжает тот самый владелец гагаринского ЗИЛа, Лариса машинально отступила обратно. Она еще не считала себя полноценным членом маленького коллектива, чтобы совать нос не в свои дела.

Черный кабриолет подкатил к мастерской. При ближайшем рассмотрении он оказался не таким уж роскошным, как издали. Лак потускнел, на корпусе виднелись царапины и трещины.

Оба молодых человека и их спутницы либо принадлежали к числу богатых бездельников, либо хотели выглядеть таковыми. Хотя катались они в ретро-автомобиле, наряжены все были по последней моде. Парни явились в узких кургузых пиджачках, подразумевавших наличие таких же брюк, скорее всего, ярких расцветок — желтых, зеленых, малиновых. Успевшие загореть девушки словно сошли со страниц глянцевых журналов, доведенные до совершенства модельерами, косметологами и мастерами «Фотошопа».

Болтая между собой, они не обращали внимания на Ларису, стоявшую среди всевозможного хлама под навесом.

— Задок ничего, — отметила одна из девушек, глядя на стоящего спиной Митю. — Подтянутый.

— Фасад не хуже, — заверила ее вторая. — Увидишь глаза — ахнешь.

И вдруг Лариса ощутила укол ревности. Любовь была здесь ни при чем — эгоизм! Точно так же она отреагировала бы, если бы кто-то принялся бесцеремонно рыться в ее вещах, попутно обсуждая их с хихиканьем. Она уже хотела было шагнуть вперед, когда заговорил молодой человек за рулем. По всей видимости, тот самый Гришин, с которым намечалась сделка.

Он был не просто блондином, а почти альбиносом, хотя брови, ресницы и щетина на его лице оставались черными — что наводило на мысль о мелировании в дорогом парикмахерском салоне. Лицо — длинное, худое, почти красивое и скучающее.

— Глаза лоха, — проворчал он, несомненно, недовольный тем, что подружки нахваливают не его, а постороннего парня. — Лох ваш Митенька.

В груди у Ларисы снова что-то кольнуло: это почему этот белобрысый кролик называет так Митю? Почему ухмыляется, презрительно и насмешливо, словно зная нечто такое, что неведомо другим?

— Некрасиво, — сказала Лариса, выходя на свет. — Гости себя так не ведут.

— О! — приветливо воскликнул Гришин, легко и умело выпрыгивая из машины через закрытую дверцу. — Мы не гости, солнышко. Мы по делу.

— Никакой Митя не лох, ясно?

— Кто же спорит, солнышко?

— А я — не солнышко, — отрезала Лариса.

Митя уже увидел их и торопливо сворачивал телефонный разговор, показывая жестами, что сейчас освободится.

— Леди, — поправился Гришин, улыбчиво глядя на нее, — вы ослышались. Я назвал Митю богом. Он красив как бог, верно? Именно это я сказал. Немножко обидно, да? Сами-то мы только до полубогов дотягиваем.

Вспыхнув, Лариса совершенно смешалась, как бывает, когда ляпнешь какую-нибудь бестактную глупость, а потом не знаешь, куда деваться от стыда. Ее выручил Митя, приблизившийся к ним легким пружинистым шагом. С Гришиным он поздоровался за руку, сидящих в машине поприветствовал общим взмахом руки.

— Получилось, — сообщил он, не слишком удачно скрывая радость, так и рвущуюся наружу. — Я боялся проводá зацепить при снижении, так что пришлось отрабатывать прыжок выше и длиннее.

— Резонно, — согласился Гришин.

— Что там у кого длиннее? — подала голос девушка из ЗИЛа.

Все заржали, кроме Ларисы и Мити — тот лишь натянуто улыбнулся. И это сильно задело Ларису: Руслан никогда бы так не поступил. Если бы ему не было смешно, он не стал бы улыбаться, ни из вежливости, ни из расчета, ни из каких-либо еще соображений.

— Что надо, солнышко? — обронил Гришин, не поворачивая головы, после чего снова обратился к Мите: — Отлично! Тогда ориентируемся на воскресенье: на открытии автосалона будет сам мэр.

— Ага, — кивнул Митя, сосредоточенно слушая.

— Для него это должно стать такой же полной неожиданностью, как и для всех, так что секретность не отменяется, а совсем наоборот.

— Это понятно.

— Ты пролетаешь над ними как птица, — продолжал Гришин своим бархатистым баритоном. — Ориентировочно в одиннадцать, плюс-минус.

— Кто предупредит операторов? — уточнил Митя.

— Операторов?

— Прыжок будет сниматься, ты сам говорил. Для этого все и затевается.

— Ну да, — подтвердил Гришин, несколько удивленный тем, что кто-то растолковывает ему очевидные вещи, которые он и без того знает. — Реклама — двигатель торговли. Промоушен. Экшн. Ты прыгаешь, тебя снимают, а потом рекламируют салон под каким-нибудь лихим слоганом. Э-э… — Гришин задумчиво пошевелил губами. — «Успех достается смелым!» Или… «Желание превыше всего!»

— «Высокие устремления»… — подсказал парень из кабриолета.