Охота за кварками - [75]

Дальнейшее развитие киносюжета оставим на усмотрение сценариста, его буйной фантазии, а сами слегка затронем действительно замечательные перспективы по использованию пучков отрицательных пионов для лечения рака.

Опухолевые клетки можно разрушать многими видами излучений. Но, к сожалению, при этом в равной мере выводятся из строя и здоровые клетки. Беда в том, что рентгеновские лучи или, допустим, пучки электронов равномерно ионизируют всю ткань, через которую они проникают к опухоли.

Иное действие у тяжелых заряженных частиц — протонов и пи-мезонов. Эти выделяют основную часть своей энергии и производят поражение клеток лишь в конце своего пробега. Варьируя энергию этих частиц, можно быть точно уверенным, где и какие клетки будут уничтожены. Например, протон с энергией 100 МэВ проходит в теле человека около 10 сантиметров пути, и на двух последних сантиметрах протоны отдают на ионизацию половину всей своей энергии.

Однако еще более действенны пионы. Замедляясь в ткани, отдавая ей равномерно свою кинетическую энергию, они в конце пробега захватываются атомами. В результате атом испытывает ядерное превращение и выделяет немалую энергию, равную массе пиона — примерно 140 МэВ.

Если захват пиона произошел в ядре больной клетки, то ядро разрушается и клетка теряет способность к размножению, к дальнейшему делению. Если же при пионном «выстреле» захват произошел в клеточной протоплазме, то и тогда образовавшиеся в большом количестве ионы также разрушат раковую клетку.

По следам Колумба

Мы, несомненно, находимся в начале новой эры тончайшей техники, в которой человек начнет манипулировать тем, что сейчас условно называется элементарными частицами.

Некоторые физики высказывали предположение, что ведущая роль в науке сейчас переходит к биологии. Допустим, так. Но прогресс самой биологии немыслим без наличия сверхчувствительных физических приборов.

Без них биология будет топтаться на месте.

Говорят, Тамерлан, желая оценить число захваченных им в сражении пленных, приказал всем им отрубить головы, а затем эти головы пересчитать. Примерно так же ведут себя часто и биологи. Они буквально жгут, режут, кромсают живую клетку, рвут ее на части, куски, и все это для того, чтобы понять, как это она функционирует.

До зарезу необходимы новые, деликатные методы диагностики процессов в биологических объектах; и физики уже создают их. Так, нейтроны, например, могут многое рассказать о живой материи. В отличие от электронного микроскопа, который показывает строение мертвых, препарированных клеток, нейтронный пучок позволяет заглянуть в живой организм без опасений разрушить его ткани или нарушить его нормальную работу.

С помощью нейтронов уже изучаются иммуноглобулины — внутриклеточные структуры, которые выводят из организма вредные вещества. Задача этих исследований — разобраться в механизме иммунной защиты.

А теперь поговорим о диагностике технической. Тут физики пустили в оборот даже… антивещество!

Речь пойдет о позитроне, этом антиблизнеце электрона. Из-за аннигиляции с электроном позитрон живет недолго — 10^-10 секунды. Но жизнь его можно существенно продлить, если позитрону удастся стать позитронием, искусственным атомом, схожим с водородом (в нем протон заменен позитроном).

Время жизни позитрония — 10^-7 секунды, значит, можно отличить развал позитрония от простой аннигиляции позитрона. А тут уже недалеко и до особой позитронной диагностики самых различных материалов — можно устанавливать в них присутствие дефектов, полостей, разрывов (попадая в них, позитроний, словно мячик, начинает отскакивать от стенок, и это удается зарегистрировать).

Разработали позитронную диагностику молодые сотрудники Московского инженерно-физического института (МИФИ). Они создали установку «Пика», фиксирующую время жизни позитронов. И были удостоены за это премии Ленинского комсомола.

Элементарные частицы осваивают самые разные профессии, и только нейтрино долго отлынивал от работы: его «нелюдимость», «некоммуникабельность» всем известны! Но теперь и это положение меняется.

Реактор атомной электростанции — мощный источник нейтрино. Это излучение несет информацию о многом.

Во-первых, о том, с какой мощностью работает реактор, во-вторых, но излучению нейтрино можно судить, с какой интенсивностью «выгорает» уран и накапливается в реакторе плутоний.

В таком «нейтринном свете» с помощью приборов, находящихся далеко за толстыми бетонными стенками реактора, можно судить о происходящих в реакторе процессах. Такая специальная нейтринная лаборатория создана недавно на Ровенской АЭС на Украине.

На глубине 13 метров под атомным реактором собран первый нейтринный детектор: бак из прозрачного пластика, наполненный 25 литрами жидкого сцинтиллятора — вещества, светящегося под действием попадающих в него нейтрино…

Этот дебют нейтрино в технике обнадеживает. А в будущем ученые надеются, что нейтрино будут использованы для связи. Тут очень пригодится их способность к всепрониканию. Необходимо лишь создать компактные и очень чувствительные нейтринные передатчики и приемники. А передачи можно будет вести без всяких там кабелей, волноводов, а непосредственно сквозь земной шар!