Охота - [33]

Человек с топором казался ей вообще единственным оставшимся по-настоящему действенным братом. По рассказам матери, он никогда не принимал Двоицу. Мать объясняла это тем, что он и без наркотиков был немного не в себе.

Соня очень примерно представляла, как братья связываются с этим человеком. А оказалось все просто. Сначала получаешь дозволение у отца, потом скидываешь описание жертвы в специальный чат. Соня хотела сразу так и сделать, выманить человека с топором и вызвать на место «убийства» полицию, но, во-первых, было непонятно, как сделать так, чтобы его арестовали и задержали надолго, а во-вторых, была немаленькая вероятность, что отец повторяет свое дозволение и человеку с топором лично. Когда Соня жила в Москве, они с братом часто получали новые указания сразу и через духовника, и в «Лабиринте» от отца.

Значит, нужно было сделать так, чтобы человек с топором совершил убийство и чтобы его задержали прямо на месте преступления. Братья обращались к нему редко, может быть, раз-два в год, поэтому ждать удобного случая Соня не стала. Воспользовалась теми же навыками, при помощи которых устраивала собственную сеть в Москве. Выявила десяток людей, прямо контактирующих с братьями и сестрами. В основном это были наркоманы или совсем мелкие дилеры. К ним напрямую Соня подкатывать не стала – ради собственной безопасности. Стала рассматривать их окружение – искать журналистов, блогеров, исследователей религиозных культов, просто историков, любых людей, которые могли хотя бы в общих чертах заинтересоваться историей Обители. Тут нужно было быть очень осторожной, потому что если бы кто-то из них опубликовал полноценный материал про Обитель, то вряд ли отец решился бы послать за этим человеком убийцу. Ведь это подтвердило бы достоверность опубликованной информации. Больше месяца Соня встречалась со своими «контактами» – это все были молодые мужчины – и по крупице кормила их информацией. Кто-то воспринимал ее как прямой источник. Кто-то даже не знал, что она рассказывает что-то «тайное», – с ними Соня вела себя так, как будто Обитель – это такой странный летний лагерь, вроде Соловецкого. Она знала, что братья просят всех своих клиентов сообщать о каких-либо упоминаниях Двоицы, потому что сама в свое время делала точно так же. Оставалось ждать, пока кто-нибудь из ее контактов спугнет кого-нибудь, связанного с Обителью.

Врач сказал, что у Веры все будет хорошо, хотя придется какое-то время походить в гипсе. Мишка села на стул у койки и держала соседку за руку, пока та не заснула. Тогда Мишка сняла с руки крестик, осторожно повязала его Вере на запястье. Сказала простую молитву:

Господь Бог. По моей вине сестра Твоя Вера лежит сейчас в больнице. Я себе о прощении не прошу, потому что прощения мне не нужно. Прошу Тебя о выздоровлении для сестры Твоей и еще прошу дать мне поймать человека, который ее ударил. Я ищу его не из мести и не из ненависти, а потому что это убийца, которого я обещала остановить и которого остановлю при Твоей помощи.

Тут Мишка немного слукавила, потому что, глядя на спящую Веру, она думала в первую очередь о том, как именно расправится с убийцей. В голову лезли разные нехорошие идеи. Впервые она вспомнила обгоревшее лицо погибшего летом дилера не с ужасом, а со злым удовлетворением. Человека, который поднял руку на соседку, нужно было сжечь так же.

Ждать Соне пришлось недолго. В чате, в который скидывали заказы братья, появилось описание одного из людей, с которыми Соня контактировала. Тут она совершила ошибку – позвонила в полицию заранее, назвала место и время из чата. А убийца не стал убивать Журналиста на месте, а шел за ним целый час. Соня своими глазами видела, как к выходу из редакции подъехала полицейская машина, постояла и уехала. Наверняка ее заметил и убийца – поэтому не подошел к Журналисту сразу.

Когда на следующий день в чате возник новый заказ, Соня поступила умнее. Срочно выехала на место, дождалась появления жертвы и убийцы. Человека с топором она узнала легко – во-первых, на улице было довольно пусто, а во-вторых, он, не скрываясь, пошел прямо за жертвой. Соня стояла в тени у дома напротив и видела, как человек с топором догнал черноволосого парня, ударил его по шее. Сначала показалось, что кулаком, но, судя по тому, как голова парня сразу обвисла, – скорее все-таки топором, просто зажатым совсем у лезвия. Когда человек подхватил труп и понес к ближайшему дому, полузаброшенной пятиэтажке, Соня уже звонила в участок. И все равно не вышло. Она надеялась, что убийца проведет с трупом хотя бы десять минут, но тот почти сразу вышел из подъезда и быстро зашагал по улице. Соня попробовала за ним проследить, не подходя слишком близко, но человек с топором будто растворился в ночи.

Сегодня Соне должно было повезти. Во-первых, заказ был на вечер, а не на ночь, во-вторых, в довольно людном месте, в центре города. Соня выехала на место сразу после того, как адрес появился в чате, – и выбрала себе хорошее место для наблюдения. Устроилась на скамейке спиной к кофейне, из которой, предположительно, должна была выйти жертва. Одета Соня была так, что бояться было нечего. В серую школьную форму, в которой ей было сложно дать больше четырнадцати. Лицо Соня скрывала длинной челкой и томиком Блока, который при желании можно было бросить в лицо убийце, чтобы дать себе пару лишних секунд разбега.