Охота - [13]

Фотография была старая и мятая, как будто ее долго носили в кошельке сложенной в четыре раза.

– Нет, что с ней? – Федерал подошел поближе, и дядя Сережа тоже отделился от стены, захотел взглянуть.

– Все эти распечатки к уже написанным статьям или к статьям, над которыми работали коллеги убитого, – сказала Мишка. – Вот та для текста про водораздел. Вот эта к выборам. Портрет Питерсона, Конституция, цитаты из «Американского психопата» и «Эгоистичного гена» – это личное. Остаются символ «Обители» на салфетке и фотография.

– Может, она тоже личная? – спросил федерал. Мишка протянула руку к фотографии, и федерал кивнул, показывая, что ее можно снять со стены. Мишка осторожно вытянула кнопку, отдала фотографию федералу. Тот покрутил ее в руках, хмыкнул.

– Это единственный лист, который не сделан специально для того, чтобы повесить его на эту стену, – сказала Мишка. – Не считая салфетки. Все, кроме портрета и двух фотографий вот там, распечатано на принтере. Он здесь есть, да?

Федерал кивнул.

– Фотография Питерсона вырезана из плаката, а те снимки распечатаны в студии, – сказала Мишка. – Эта же фотография проявлена вручную, в домашней лаборатории. К тому же она лет на двадцать старше всего, что здесь есть.

Федерал снова кивнул, стал разглядывать фотографию внимательнее. Вера вместо фотографии смотрела на Мишку. Она знала, что ее соседка совершенно гениальна, но ей ни разу до этого не приходилось наблюдать Мишку за взрослой работой в окружении взрослых людей.

– Делаю вывод, – сказала Мишка. – Фотография является уликой и относится к тому же проекту, что и салфетка с кружком. Кто-то встретился с убитым, передал ему фотографию и во время разговора сделал рисунок. Нужно найти кафе, проверить, нет ли у них камер, попробовать установить, с кем встречался Журналист. Думаю, что это произошло не больше недели назад, но, возможно, придется просмотреть записи за месяц.

Мишка забрала у федерала фотографию, достала телефон.

– Вы думаете, что тот, кто передал фотографию, совершил убийство? – спросил федерал.

– Нет, – сказала Мишка. Она сфотографировала снимок, положила его на стол и погрузилась в телефон. – Кто совершил убийство, я не знаю, но я знаю, кто мог рассказать убийце о том, чем занимался убитый.

Мишка открыла инстаграм Журналиста, промотала до групповой фотографии, сделанной в сумрачном баре. Ткнула в черноволосого улыбающегося парня.

– Кто это? – спросил федерал. Дядя Сережа, качая головой, снова отошел к стене. Он уже представлял себе лицо старшего, когда придется показывать ему все Мишкины находки.

– Друг убитого, – сказала Мишка. – Смотрите ник в инстаграме: «голос-дна».

– И что? – спросил федерал, возвращая Мишке телефон. Вера с удовольствием наблюдала за его лицом, которое медленно расплывалось в недоверчивой улыбке.

– Вот тут. – Мишка ткнула в панно. – Это распечатки к статье про оборот наркотиков в Санкт-Петербурге.

Вера увидела лист с двумя диаграммами. На одной было изображено что-то вроде круговорота воды в природе, а на другом – дерево, подписанное мелкими кривыми буквами.

– Это схема химического воздействия депрессантов на кору головного мозга, – сказала Мишка. – Вот там подписано, что формула, помеченная «Д2», создает странный эффект, предположительно в основании мозжечка. Это не научное описание, а любительское, наркоманское. Такое тяжелое чувство, как будто голову тянет назад. Еще оно называется «голос дна», потому что похоже на то, что тебя кто-то зовет снизу.

– И? – Федерал развел руками. – Что это значит?

– Это друг убитого. – Мишка снова указала на фотографию в телефоне. – У него ник в инсте – термин из обихода наркоманов. Он же составлял эту схему. Видно, что она отличается по почерку от других, и посмотрите, он поставил черточку между словами «голос» и «дна» на схеме точно так же, как она расположена у него в нике. Значит, это друг Журналиста, знакомый с наркотиками, включая «Д2», за которым, я уверена, скрываются уже знакомые нам таблетки «Двоица». Нужно узнать, был ли этот Голос в гостях у убитого в последние недели – он мог увидеть символ Обители и рассказать об этом своему дилеру, который дальше передал эту информацию по эстафете тому, кто совершил убийство.

– А почему… – начал федерал, но Мишка его остановила.

– Давайте я ему прямо сейчас позвоню, – сказала она, нажимая на значок в телефоне. – И узнаем.

Глава четвертая

В лесу было совсем темно. Если бы не Златин белый платок, Ева бы ее сразу потеряла. А так среди сосен все время моргал белый овал, похожий на летающего младенца. Баба рассказывала такую сказку, про девушку, которая выбросила в окошко своего младенца, потому что хотела, чтобы он разбился, а он не разбился и поплыл по воздуху до самой церкви, в которой его спрятали монахини. Еще в сказке был черт с рогом на шее, и Ева пригнулась поближе к земле, чтобы черт, если он вдруг все еще ходил по лесу, ее не заметил.

Злата шла быстро и в какой-то момент вдруг исчезла из виду. Шорох иголок и треск сучьев прекратились, поэтому Ева подумала, что сестра упала или встала за дерево. Ева пошла медленнее, стараясь держаться сосен.