Охота на ведьму - [7]

— Стой! — Я почти смеялась. — Нам без тебя здесь никак!

— Да? — удивился он. — Ах да! — опомнился. — Тогда пошли!

Анохина, глядя на нас, выбралась из машины, робея и поэтому демонстрируя всем строгий, деловой прищур.

— Куда нам? — осведомилась, оглядываясь по сторонам и стараясь не морщиться от вони.

— Туда, милая! — крикнул ей Аякс, махнув рукой в сторону оврага.

И мы пошли за ним, бросив машины на произвол судьбы.

Фанерный сарай стоял неподалеку от лесочка, слава богу, с наветренной стороны, и смрад поэтому здесь ощущался не так резко. Перед ним, возле очага, сооруженного на малом обломке бетонной плиты, хлопотала женщина в овчинном полушубке, резиновых сапогах и зеленой береточке, кокетливо сбитой на сторону.

— Здравствуй, Вика, ненаглядная моя, вот я и прибыл! — издалека еще радостно прокричал ей Аякс. — Ты мне рада? — спросил, когда подошли вплотную.

Только теперь она соизволила обратить к нам лицо, ощерилась радостно беззубым ртом и разразилась приветственной, изощренной матершиной.

— Во дает! — удивился Аякс, мотнул головой, хохотнул и нырнул в сарайчик.

К нам Виктория интереса не испытывала, занялась своими делами возле большой, черной от копоти кастрюли.

Анохина со словами: «И чего люди за экзотикой в Африку ездят?» — сняла ее на видео. Вика, повернувшись спиной, тихо послала ее подальше сквозь отсутствующие зубы.

— Татьяна, иди сюда! — появившийся в поле зрения Аякс махнул мне рукой.

Сарайчик оказался всего лишь навесом, защищавшим от непогоды вход в землянку, загороженный грубо сколоченной дверью.

— Пойдем! — пригласил Аякс, открывая дверь. — Там она. От собак убрали.

Поскольку в нору я лезть не торопилась, а стояла в сомнении, он счел необходимым пояснить:

— Собак здесь много!

В нору я не полезла, а мертвое тело, плотно завернутое в старую офицерскую шинель, вытащили Аякс с Костей вдвоем. Положили неподалеку от очага.

— Что, брезгуете? — Вениамин презрительно, снизу вверх посмотрел на нас и решительно взялся за пуговицы.

Алла тихо ахнула за моим плечом, когда он откинул полы шинели в стороны, и не сразу вспомнила про свою видеокамеру.

Милицию я вызвала по сотовому Константина, не обращая внимания на мнения и советы окружающих, количество которых возрастало, пока я беседовала с дежурным по горотделу. Похоже, все население землянки оказалось налицо. Для милиции обилие свидетелей кстати. Кстати, о милиции!

Видно, сильно подействовал на меня вид обезображенного тела, как Венька назвал ее, девчонки? До того, что не сразу вспомнила об Анохиной и ее видеокамере. А вспомнив, за руку оттащила Аллу и послала к черту в сторону машины, пожелав ей успешного исчезновения отсюда до приезда оперативной группы. Алле еще не доводилось видеть меня в экстремальных ситуациях, поэтому мой тон и вид произвели на нее впечатление достаточно сильное — взяв с меня обещание позвонить при первой возможности, она спешно ретировалась.

До приезда милиции мы с Константином топтались особнячком, в стороне, наблюдая за бомжами и стараясь не встречаться глазами друг с другом. По-дурацки неудобно было за вчерашний день, так здорово закончившийся для нас и так страшно для этой бедняжки, лежащей теперь перед нами на старой шинели. Обменялись всего лишь двумя-тремя словами.

— Ты ни о чем их поспрашивать не хочешь? — Константин показал на оборванцев, сгрудившихся вокруг закопченной кастрюли, спинами в основном к мертвой, которую даже не потрудились прикрыть.

— Не мое это дело, Костя, — ответила нехотя. — Я лицо частное и убийство расследовать не имею права. — И, помолчав, добавила: — И желания не имею тоже.

Милиция прибыла на удивление быстро. Алла наверняка повстречалась с ними на дороге. Вовремя я ее отсюда спровадила.

Пять человек, двое из них в форме и при оружии, перебрались через овраг и направились к нам. Папки с документами, чемодан и носилки. Целая бригада. Бомжи заметили их раньше нас. Поднялись, сгрудились, негромко, тревожно загомонили. Вика, нахлобучив беретку обеими руками на самые уши, решительно двинулась прочь, в сторону лесочка. Аякс по-крабьему, боком перебрался к нам с Костей, спрятался за нашими спинами.

Милицейские подошли к бомжам и после короткого нелюбезного разговора по одному перебрались к телу, закопошились вокруг него. Бомжи, не медля, двинулись было вразброд, но один из одетых в форму вскинулся и заорал, не жалея связок:

— Стоять! Всем назад, с-сволочи!

Бомжи нехотя вернулись.

— Ко мне по одному! — по-армейски четко скомандовал парень в форме, отходя в сторону от своих.

— Молодой, не наигрался еще! — осторожно подал голос Аякс.

— Закрой рот! — посоветовала я ему.

Работавшие у тела будто услышали нас, видно, первое впечатление прошло, стали замечать окружающее и действовать профессионально.

— Подойдите сюда! — позвал нас мужчина в штатском. Тоже приказал, как бомжам, но помягче. Мы повиновались.

Один из них, врач, должно быть, в резиновых перчатках, тормошил тело. Раздвигал окоченевшие пальцы, приподнимал конечности, поворачивал его на бок, чтобы взглянуть на спину, и, похлопывая по впалому животу рядом с огромным, сшитым через края разрезом, черным от крови, диктовал мудреными словами результаты осмотра другому, записывавшему за ним.