Охота на ведьм - [35]

Уже не первый раз Шарлотта удивилась, как молодо выглядит Силье. По всем подсчетам выходило, что Силье сейчас ровно тридцать.

Силье была очень талантлива, постоянно совершенствовала технику, все время наносила разный рисунок, никогда не повторялась. Так что в ее популярности не было ничего странного. И все же обои, которые она создала для Гростенсхольма, были непревзойденными. На них рассказывалось о путешествии из Тронхейма — через Ворьстиен, Довре и Гудбрандсдален, остановке на почтовой станции. Силье нарисовала все так, как видела и помнила. Эти обои всегда обращали на себя внимание.

Лив сегодня не было в мастерской. Девочка унаследовала материнский талант, но пока еще была слишком мала и не могла помогать матери в полную силу. Пока она мыла кисти, убиралась в мастерской и рисовала свои картины — яркое солнце, природу. В жизни Лив было много радости и тепла.

«Жаль, конечно, что материнский талант унаследовала дочь, а не сын, — подумала Шарлотта. — Что может девчонка! Ей придется жить, как Силье, прятаться в свою раковину и работать втайне. И никто тебя не похвалит, не отметит твой талант, раз ты женщина».

Казалось, Силье не очень-то думает о славе. Но ведь никогда не знаешь…

— Так-так, мастер Арнгрим сегодня полон вдохновения, — произнесла Шарлотта.

Силье обернулась. На лбу звездой горела красная краска, щеки были в ртутно-серой.

— Шарлотта! А я и не слышала, как ты вошла! Разве не ужасно, что мне приходится пользоваться именем мастер Арнгрим? Тенгель постоянно дразнит меня. Подумать только, сегодня я провел ночь с мастером, — передразнила она. — Мне пришлось постоять за себя в цехе художников, чтобы получить аттестат. «Мы еще никогда не слышали, что женщина может рисовать», — фыркали старики. Но в конце концов, после всяческих издевательств и снисходительных замечаний мне позволили показать свои работы. Они сразу были приняты. Судьи были очень смущены и бормотали, что я — настоящий художник, а другие — только ремесленники. Знаешь, это было прямо как бальзам на раны. И все же многие не поверили, что это мои работы. Сделаю-ка я перерыв.

Этой зимой женщины перешли на «ты». Да и вообще со времени переезда Дага в господский дом многое тут изменилось.

— Спасибо за вчерашний детский праздник, — Силье отложила палитру. — Дети очень долго его обсуждали — вчера весь вечер и сегодня целый день. Значит, им очень понравилось.

— Да, похоже на то. Было двадцать ребятишек. Я всегда жалела детей в праздник урожая. Родители вечно наряжают их, а потом не дают ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Дети у них должны сидеть тихо, чинно, слушать священника. А ведь им не интересно на взрослых праздниках. Даг все время мечтал о детском празднике, хотел познакомиться с другими детьми. Все это скоро будет принадлежать ему!

Чего там говорить, праздник удался на славу. Когда первое напряжение спало, дети развеселились. Они ползали по полу и играли в прятки в залах, мальчишки ссорились и снова мирились. Девочкам очень понравился мой кукольный домик. Я, наверно, была на этом празднике самая счастливая.

У вас с Тенгелем в доме совершенно особая атмосфера, не как у других. И я попробовала показать детям, что можно жить иначе. Спасибо тебе, милостивый Боже, что ты много лет тому назад послал Дагу Силье, — спасибо за то, что это была именно Силье, а не какая-нибудь другая женщина. Никто другой не смог бы так о нем позаботиться. Подумай только, ведь мы с матерью могли все так и сидеть в Тронхейме — грустные, всеми покинутые. А теперь мама счастлива. Но как вспомню прошлое, как она ругала малыша!

— Да и нас тоже, — улыбнулась Силье.

Шарлотта ближе подошла к холсту. С годами она не стала красивее, но вся словно светилась внутренним светом от любви к сыну.

— Посмотри, — Шарлотта показала на холст, — похоже на тебя. Что это будет?

— А, это аллегория весны, — смущенно проговорила Силье. Она позвонила в колокольчик, и в комнату вошла горничная средних лет. Силье попросила принести что-нибудь освежающее.

Женщины сели у стола, ели булочки и пили сок.

— Ты выглядишь очень счастливой, Силье.

— Годы после рождения Аре были самыми удачными в моей жизни. Тенгель и я наконец-то смогли заняться тем, чем хотели. Дети ведут себя хорошо, домашняя работа меня больше не мучает…

Облачко грусти пробежало по лицу Силье. Заметив его, Шарлотта спросила:

— Тебе жаль, что Даг ушел от вас?

— Нет. Ему живется хорошо, да и я часто его вижу. Нет, за него я не беспокоюсь.

— Силье, я пришла поговорить с тобой о Суль. Я за нее очень волнуюсь.

— Что-то случилось?

— Да. Не знаю даже, как сказать, но тебе надо бы знать.

— Конечно. Нам очень хочется, чтобы она была как все.

— Вчера Суль разговаривала с нашим новым работником. И она… она заигрывала с ним. Вела себя совсем как взрослая. Парень просто обалдел, — Шарлотта кусала губы. Силье закрыла глаза:

— Еще и это!

— А что, это не все? — осторожно спросила Шарлотта.

— Она… уходит с узлом, что дала ей Ханна, в лес. Другие дети говорят, что она умеет колдовать. Смешивает разные мази. Тенгель много раз говорил с ней, и она обещала исправиться. Но ничего не помогает. Видимо, они с Тенгелем относятся к двум разным ветвям рода Тенгеля Злого. Мой Тенгель хороший, а Суль — как Ханна. Она хочет сохранить злое наследство. По-моему, она даже гордится, что она… — Силье понизила голос до шепота, — ведьма.