Охота на самцов - [88]

— Итак, где ключ?

Когда нечего терять, хочется ощущать собственное достоинство. Не важно, будешь ли ты достойно жить или достойно умирать, но твой дух не должен сломиться. После пережитого позора мне было все равно. Лишь бы не стать пресмыкающимся.

Жаба достал ключ из своего халата и бросил его в мою сторону:

— Лови!

Я быстро открыла дверь и вошла в комнату. Сзади послышалось пошлое ржание.

Людка лежала на боку на дешевом ободранном диване. Рядом валялись наши вещи. Я подошла к ней, потрепала за плечо, но она не реагировала. В ужасе я поднесла к ее полураскрытым губам ухо и услышала медленное прерывистое дыхание. Слава Господу, она жива! Я стала торопливо одеваться, с трудом натянула рваные колготки, с отвращением облачилась во вчерашнюю прокуренную и такую ненавистную одежду. После этого я все же растолкала Людку, нацепила на нее шмотки, которые, по большому счету, являлись нижним бельем, схватила наши сумки и выбежала из комнаты.

Я мчалась вниз по лестнице, со всей дури сжимая Людкину ладонь, по коридорам, пока кто-то из охранников не открыл дверь. Единственный благородный человек в этом страшном месте даже нажал на какую-то кнопку и открыл нам калитку.

На улице было темно. Фонари здесь не горели. Только луна слабо освещала дорогу.

Итак, две девушки, без полушубков (которые, наверное, перепадут благоверным этих бандитов), бежали по проселку в сапогах на высоких каблуках, в драных колготках, спотыкаясь и падая. Мы убегали в лес, чтобы где-нибудь скрыться и позвать на помощь. Пробежав метров двести, мы повернули за угол и уселись прямо в сугроб. Людка тихо застонала. Я вывалила содержимое наших сумок на снег. Пронзительный холод сковывал пальцы, поэтому мне показалось вечностью то время, которое я потратила на поиски своего телефона. Его не оказалось. Зато удалось найти Людкин. Первым делом я набрала номер уже ставшего верным другом Лешки. Когда наконец произошло соединение, я услышала громкую музыку и вопли: «Але! Мы в новом клубе, «Зима» называется! Приезжай к нам!»

Ясно. Сегодня он не поможет. Тогда кто? Звонить родителям? От них достанется всем: и нам, за то, что в таком виде и в таком месте, и тем, кто пирует в этой варварской крепости. И начнутся такие разборки, что мало никому не покажется.

Я просматриваю номера телефонов в Людкином мобильнике. Алька, Андрей М, Андрюха рыжий, Анютка, Арсеньев Витя, Ателье....

Я дошла до середины списка контактов, но все не могла найти того, к кому действительно можно обратиться в столь жуткий момент. Вот она, дружба. Когда человек находится в постыдной и крайне тяжелой психологической ситуации, ему почти никто не может помочь. Зато когда зовешь людей на тусню, все тут как тут. Закон самосохранения психики человека заключается именно в этом. Лишь избранные готовы пожертвовать своим спокойствием ради другого человека. Такое поведение заложено глубоко в наших генах. И тут я увидела знакомое имя и с надеждой набрала номер. Послышались длинные гудки. Я стала их считать: девять, десять... Никто не отвечал. Я убрала телефон от уха и стала смотреть на светящийся экран. Стрелочки бежали от одного абонента к другому, и с каждой секундой угасала надежда. Тяжело вздохнув, я нажала на сброс.

Что теперь делать? Продолжать листать список контактов? Вряд ли я найду человека, который сможет нам помочь...

Где-то на другом конце Москвы в полной темноте на экране телефона Nokia последней модели высветилась надпись «Люда, 1-й курс». Мобильник лежал на прикроватной тумбочке крепко спящего, слегка приболевшего человека. Звук телефона оказался отключен, но вибрация и мигание были такими настойчивыми, что человек, перевернувшись на другой бок, сквозь сон словно почувствовал этот крик о помощи.

Когда он более-менее проснулся, телефон замолк. Молодой человек взял его в руки, посмотрел на надпись о непринятых вызовах, потом взглянул на часы и все же решил перезвонить, чтобы не обижать Люду с первого курса своим игнорированием.

— Але! — произнес молодой человек сонным хрипловатым голосом.

Я уже совсем отчаялась, как вдруг раздалась спасительная трель и на экране обозначилось знакомое имя.

— Але! — услышала сонный, хриплый голос.

— Але! Марат! Помоги нам! Я так рада, что дозвонилась! Прости, если разбудили! Не знаю, где мы находимся! Марат! Але!

— Стоп, тихо. Все по порядку. Это ты, что ль, Рит?

— Да, я. Марат, ты единственный, кто нам может помочь!

— Так что случилось-то? Вы застряли на машине? Где вы?

— Мы где-то в районе Рублево-Успенки, куда-то повернули налево, я не знаю. Нас изнасиловали!

— О, боже...

— Марат, мы сидим почти голые на снегу. Мы замерзли. Забери нас!

Слезы потекли из моих глаз, хотя я изо всех сил старалась их сдерживать, чтобы лицо не замерзло еще больше.

— Так, девочки, не плачьте. Я сейчас что-нибудь придумаю... Ритка, слышишь?

— Да.

— Не выключайте телефон! Я постараюсь найти вас через сотового оператора. В любом случае я уже еду к вам. Только не сидите на снегу, ясно? Вы ушли от насильников?

— Ага.

— Слава богу. Только не сидите, двигайтесь, идите куда-нибудь! Обещай мне, Рит!

— Обещаю.

— Как Людка? Почему она молчит? Она ведь с тобой, да?!