Охота на самцов - [54]

Я вообще кого-нибудь любила? Даже не знаю. В седьмом классе я впервые влюбилась в одноклассника, красивого мальчика Митю, мечтала, чтобы он уделил мне внимание, ухаживал, таскал мой портфель, дарил ромашки и дергал за волосы. Так как мои подруги были еще зелеными, то я обратилась за помощью к маме.

Мама взяла денек на размышление, а потом объявила, что мне еще рановато думать о мальчиках и следует сконцентрироваться на уроках. После такого ответа я поняла, что всерьез меня никто воспринимать не будет, но сдаваться не собиралась. Если я очень хочу, значит, получу желаемое. Это мое жизненное кредо. Я начала приглядываться к окружающим, ловить жесты и запоминать их, и даже завела дневник, куда записывала все свои наблюдения и реакции на тот или иной поступок. Затем потихоньку начала применять их на практике. Я роняла ручку перед Митиной партой, медленно наклонялась за ней, обязательно касаясь его волосами, не позволяла ему списывать, чтобы он чувствовал уважение и недоступность, которую хочется сломить, посылала ему ошибочные эсэмэски и стреляла глазками. В начале восьмого класса он предложил мне встречаться. Наши отношения продлились весьма недолго, поскольку мне наскучили компьютерные игры и гулянки во дворе и понадобился кто-то более интересный и развитый. Для этой цели как нельзя лучше подошел парень из десятого класса, Степан, который гонялся за мной по площадке и требовал, чтобы я отдала его куртку. Степан находился на пике полового созревания и мечтал о развитой девушке, чтобы начать настоящую мужскую жизнь. Если бы не прыщи на его лице, я осталась бы с ним подольше. Он мне импонировал своей силой и качествами лидера. Но в то же время мне стало ужасно скучно. Столько мужчин оборачивались, чтобы проводить взглядом меня, юную нимфетку с уже достойными формами, что мне захотелось страстей и интриг. Кровь бурлила и требовала жертв. Еще два милых старшеклассника стали жертвами моих чар. Я никогда никому не поддавалась, сама выбирала лучших из лучших и делала их зависимыми от себя.

В это время в нашу школу перевели Людку. С первого момента, когда она зашла в класс, я ощутила угрозу своей уникальности. Только представьте, нам объявили, что к нам в класс придет новенькая — очень хорошая и милая девочка Людмила. Все сразу представили себе мымру в очках, черных штанах и свитерочке. Однако в класс вошла высокая и стройная девушка с длинными распущенными темно-русыми волосами и вызывающе горящими глазами, которая явно не подпадала под определение «милая». Скорее, она походила на фурию, готовую наброситься и проглотить.

Людку я невзлюбила сразу. И дело не только в том, что она была очень яркой и привлекала взгляды окружающих парней, из-за чего я остро чувствовала недостаток внимания к своей персоне, но еще и в том, что новенькая постоянно пыталась копировать мои движения, которые в ее исполнении становились просто смешными, словно их демонстрировал клоун в цирке. Ужас, не правда ли?!

Людка имела неимоверный талант. Если я всего достигала благодаря определенным действиям и тактике, то Людка молниеносно поражала своей жгучей привлекательностью. Ей не хватало лишь техники, которую она подсознательно брала у меня и добивалась сногсшибательных результатов.

Прошло полгода, прежде чем мы заметили, что нас не просто отталкивает друг от друга, а настолько отталкивает, что хочется видеть этого человека постоянно рядом, контролировать каждый его шаг; наша ненависть почти перешла в любовь, остановившись на острой и ревностной дружбе. Думаю, если бы не соперничество за внимание ребят, мы бы стали лесбиянками. Людка, видимо, тоже это чувствовала, поскольку и боялась меня, и постоянно нуждалась во мне. Весной мы уже сидели за одной партой, на переменах собирая вокруг себя всех более-менее созревших парней, которые, как мотыльки, слетались на свет.

Вне школы мы тоже встречались со множеством ребят, в основном остававшихся друзьями. Это был наш любимый тип отношений. Еще бы, можно куда-нибудь пойти, обсудить их качества в женском туалете, наблюдать за двуличием парней в отношениях с другом и девушкой, ну а потом...

Иногда мы вчетвером ехали домой к кому-нибудь из них. Именно таким образом я лишилась невинности. Мне было четырнадцать лет, и на меня в этот ответственный момент смотрели три пары глаз. Сейчас я очень жалею о том, что в тинейджерстве бурление собственной крови мне не подчинялось. Признаюсь, я до сих пор не могу общаться с ребятами, которые тогда присутствовали, потому что они не просто видели меня слабой, они видели, как я раскрылась в минуту жуткой боли, и нарушили мою интимность. Людка не в счет. Она и была тогда моей интимностью. Наши чувства друг к другу космически необъяснимы.

В следующем году наш класс расширили и перетасовали с параллельным. Наверное, для того, чтобы мы научились общаться и налаживать отношения с другими людьми. Так принято делать в США и Канаде, в результате чего все могут общаться друг с другом, натягивая гримасу-улыбку радости, и никто не способен на глубокие дружеские чувства.

У нас в классе появились Марина, Алекса и Катя. Увидев наши тесные отношения с Людкой, они пытались дружить втроем, но в итоге всегда образовывали различные виды пар с одним аутсайдером. Наверное, им это нравилось, так как каждая получала свою долю адреналина от ссор и даже драк с укусами и матом на всю школу. Их вызывали к директору, но после беседы отпускали. Они были непростые девочки, за их спинами стояли влиятельные папочки и мамочки.