Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения - [18]

— Но тут же не на один раз? — Ларид взвесил в руках бутыль и сверкнул темными глазами на собеседника, будто задирая дворового хулигана. — Вроде как чайная ложка нужна.

— Для верности можно использовать отвар несколько раз, тогда привязанность будет вечной, — подтвердил Эдриас, — но тянуть тоже не советую, через пару полнолуний зелье испортится. Как пользоваться, знаете?

Юлоф покачал головой.

— Чайную ложку растворить в жидкости и дать выпить жертве. Зелье имеет вкус, так что лучше добавлять в вино или настойку. Желательно выпить все. Но если что-то и останется, это не страшно.

— Понял вас, — гость поднялся с кресла, спрятал бутыль в карман дорого отделанной куртки и направился к выходу. — Никогда не забуду вашей услуги.

— Было бы лучше, если бы вы забыли о ней как можно скорее, — подытожил Эдриас, — зелья, нарушающие свободу воли, запрещены.

Ларид снова превратился в трусливого мальчишку. Энергично закивал и поспешил покинуть кабинет. Декан Куртис только хмыкнул. К чему лезть в авантюры, от которых у тебя поджилки трясутся? Закрыл дверь, вздохнул и пригладил прическу. Намечалась встреча с ректором, и Эдриасу неизвестно отчего хотелось произвести впечатление на девчонку.

* * *

Дария взяла декана Куртиса под руку и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Прикусила губу и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Признаваться, что так и не запомнила, как добраться до заветного коридора, было жутко стыдно. Особенно этому мужчине. Ее не обманывали ни любезность Эдриаса, ни кажущаяся надежность и благожелательный настрой, ни ореховый аромат. Постоянно напоминала себе: рядом внимательный и опасный соперник: дашь слабину, и сожрет с потрохами.

Эдриас буднично накрыл ее кисть свободной рукой, обжигая прикосновением даже через кружевную перчатку. Застыла, раздумывая, разорвать прикосновение или оставить как есть, когда он почти по-отечески похлопал ее ладонью.

— Не бойтесь… Сегодня мы ждем подвоха и ничего не пропустим. Тем более день за окном.

— Я не боюсь, — с облегчением отозвалась Дария, но руку отодвинула. Продолжила путь. Не хотелось думать, что декан Куртис примется еще и ухаживать. — Просто замерзла, пока дошла сюда. Ветер…

— Осень, — Эдриас мягко направил ее к очередному повороту. — Ничего, еще будут теплые деньки. Опять же, маскарад. Шумный остаток лета.

Дария хмыкнула. С самого вступления в должность она только и слышит, что о празднике. Маскарад то, маскарад се… Вся академия в едином порыве ждет этого события, как чего-то важного. Словно все нарядятся, потанцуют, повеселятся, и жизнь вокруг изменится к лучшему. Читала, что много лет назад, еще до запрета на идолов, в начале осени зельевары проводили задабривающие богов обряды. Видимо, пиетет перед маскарадом остался еще с тех времен. Иначе никак не объяснить веру взрослых серьезных людей в чудо.

— Вы уже подготовили костюм? — ляпнула она первое, что пришло в голову.

— Да, — невозмутимо ответил собеседник, — я наряжусь обезболивающим отваром.

Дария нахмурилась: что еще за бред, — а потом посмотрела на собеседника. В его каре-зеленых глазах мелькнул уже знакомый задиристый огонек, и ректор тяжело сглотнула. Разыгрывает он ее, что ли? Эдриас улыбнулся одними уголками губ.

— Вы правда поверили? — хохотнул глухо. — У вас такое лицо… Будто я ненормальный. Наряжаются только студенты, мы обходимся масками и парадными туалетами.

— Поверила, — улыбнулась Дария и покачала головой. — И никак не могла сообразить, как этот костюм должен выглядеть…

— Не знаю, как выглядеть, — Эдриас подвел ее к еще одному повороту, и они нырнули в очередной узкий коридор, — но пахнуть должен ужасно.

— Тогда и впрямь лучше обойтись маской, — подытожила Дария, припоминая, что обезболивающее варево воняет поношенной обувью, огляделась и довольно объявила: — Пришли.

В душном коридоре в полдень царила полутьма. Не такая гнетущая, как во время захода солнца, но все-таки. Зато Дария заметила, что таблички с дверей никуда не пропадали, просто они совпадали по цвету с деревом полотна и оттого казались незаметными при плохом освещении. А вот чтобы разглядеть надписи, вероятно, требовалось зажечь дополнительные огни даже днем.

Эдриас не дал долго созерцать красоту коридора, оставил спутницу, подошел к знакомой неровной двери и отпер ее. Пахнуло плесенью, сыростью и осенними листьями. Декан переступил порог, и Дария поспешила за ним. Сколько же здесь было пыли. Будто ее копили лет триста, не меньше.

— Что ищем? — поинтересовалась она, бессознательно приподнимая край платья. Знала, что между подолом и полом есть расстояние, но пыль под ногами походила на грязевой ковер, и Дария побоялась собрать ее светлой юбкой.

— Понятия не имею, — выдохнул Эдриас, выглядывая в одно из окон. — Показывайте все, что кажется необычным, будем разбираться, стоит оно внимания или нет.

Дария кивнула и усмехнулась. Ей все тут казалось необычным. И восемь углов, и стены разной ширины, и множество узких окон. А к шкафам вообще подходить было страшно. Так и представляла, что оттуда выползет неведомая пыльная тварь и съест одним махом. Запретила себе бояться. Собралась с мыслями, припомнила, откуда слышалось пение в последний раз, и решительно направилась к нужному углу.