Охота на президента - [3]

— Минуточку, ребята… Вы не можете находиться здесь без разрешения на обыск. Вы не имеете права! Есть закон…

— Вот что говорит твой закон, — сказал старший в группе «камуфляжей», выхватив у одного из охранников автомат и ударив им Бориса в живот. Главный в группе охраны банка упал. — Разрешение будет позднее. Можешь позвонить генеральному прокурору. Пусть лучше твои мужики объяснят наличие у них оружия. — Он указал на беретты у пояса охранников. — Я вижу, что Урабанк имеет средства для приобретения оружия западного производства. Это не то что наши старенькие «макаровы»!

Мертвая тишина повисла в воздухе. Мерцающие экраны, казалось, говорили о другой жизни. Только телефоны продолжали передавать еле различимые голоса покупателей и продавцов с другого конца телефонной линии. Они сливались в неясный хор.

Люди в камуфляже со значками РУБОП, специальных подразделений правоохранительных органов, разбившись по трое, прошли вдоль трейдингового зала.

— Где стол убитого? — гаркнул «безоружный»…

— Сергея Колотова? Идите сюда, — поспешил ответить Вадим, один из брокеров, постоянная угодливость которого обескураживала даже многих его коллег.

Он сам провел рубоповцев в конец зала. На столе Сергея царил жуткий беспорядок. Под светящимися экранами агентств Рейтер и «Блумберг» высились стопы бумаг и документов. Здесь были отчеты о деятельности конкурирующих нефтяных компаний, включенный ноутбук, не развернутые ещё «Файнэншл таймс», какие-то конверты и плитки шоколада.

— Забираем все это, — рявкнул «безоружный». — А вы, — сказал он, указав на двоих подчиненных, — возьмите все, что есть в информационном зале.

Двое рубоповцев приблизились к рабочему месту Сергея и, ничего не разглядывая, принялись сгребать все в кучу. Буквально все, что громоздилось на его столе. Один из них, встав на колени, вырвал все провода из розеток под столом. Другой занялся плитками шоколада. Развернув одну шоколадку, он её надкусил. Обертку бросил в картонную коробку, принесенную третьим рубоповцем.

— Кто здесь главный? — опять рявкнул «безоружный», подходя к столу.

— Я, — сказал Николай, выйдя вперед. — Я представляю директора банка в его отсутствие. Он в настоящее время находится в Лондоне.

— А это что такое? — спросил военный, язвительно указывая на кривую, ползущую на экране Рейтера. — Это что, ваша энцефалограмма? Неблестяще идут ваши дела!

— Это индекс роста рубля, — ответила Надя, рабочее место которой было напротив рабочего места Колотова.

— Вы-ы-ы… — прорычал омоновец, — вы кто здесь? Вы что, эксперт? Интересно — чего? Вот этого дерьма, что ли, — показал он на экраны, где мелькала цифровая информация.

— Нет, я отвечаю за торги, — ответила она едва слышно. — Это ничего общего не имеет с анализом рынка, которым занимался Сергей. Но очень часто нам приходилось говорить с одними и теми же людьми по телефону, поэтому наши столы напротив.

— Подойдите сюда, — приказал «безоружный».

Надя, обогнув длинный стол, подошла к офицеру.

— Есть ещё места, где убитый хранил свои вещи? — спросил он.

— Нет, во всяком случае, я о них не знаю!

«Безоружный» подошел к своим подчиненным, опустошавшим ящики Сергея. Бумаги падали на пол возле картонных коробок. Машинально Надя подняла один лист, на который случайно наступила. Привыкшая быстро считывать с экрана информацию, она прочла его в долю секунды. Но почему такой документ оказался у Сергея? Это был протокол соглашения о продаже нефтяного и газового оборудования Казахстану. Выплата? Стоимостью триста миллионов долларов! Перевод на счет офшорного банка в Швейцарии. Офицер повернулся и вырвал бумагу у неё из рук:

— Изъятие вещдоков! Это вам дорого обойдется! Почему вы схватили эту бумагу?

— Я не хватала, я просто её подобрала. Она валялась на полу.

Офицер снял маску и воззрился на Надю. Он был очень молод. Свирепый вид не очень ему шел. У него были не руки, а ручищи с очень сильными пальцами. Известно, что рубоповцы действуют безнаказанно и абсолютно ничего не боятся, поскольку напрямую подчиняются высоко стоящим милицейским чинам.

— Ваши документы? — спросил он строгим голосом.

Она нашарила в сумке свой паспорт и протянула ему.

— Ладно, Федорова Надежда Александровна… Надя, знаешь, любопытство — большой порок… Не годится женщине, особенно такой хорошенькой…

Он вызывающе её разглядывал. Его ноздри шевелились, будто он втягивал запах духов молодой женщины. Надя стойко выдержала его прямой, немного настороженный взгляд.

Рассматривая фотографию Нади, щурясь, как от солнца на плацу, по-армейски, «безоружный» сравнивал её с оригиналом, для чего даже отступил на несколько шагов. Тоненькая, ростом чуть выше среднего, она была красива: хрупкая, с бездонными серо-зелеными глазами. Ее светлым волосам очень шла короткая стрижка с челкой наискосок. Рот был гордо сжат, все лицо излучало энергию. Она была неотразима. Даже в трудной для неё ситуации.

Потом он безразлично полистал её паспорт: родилась 22 ноября 1969 года в Москве, посмотрел прописку, живет в Москве…

— Все в порядке, — сказал он, сделав несколько пометок в своем блокноте, который держал в той же руке, что и паспорт. — Тебе повезло… Тебе очень повезло…