Охота на Овечкина - [20]
Неожиданно он сообразил, что это уже второй раз… первым заподозрил его в чародействе Ловчий. И Михаилу Анатольевичу стало как-то очень не по себе.
– Ну, не чародей я! – с тоскою повторил он. – Что вы все, с ума посходили, что ли?
Никса кивнул, и глаза его потемнели.
– Простите.
Молодой король закусил губу, чувствуя, что последняя надежда оставляет его. Денег этому магу не надо… не силой же добиваться помощи!
– Я странствую уже год, – тихо сказал он. – И нигде не встречал столь бессердечных людей… я видел жадных и злых, клятвопреступников и убийц, дураков и мудрецов, и я всегда мог понять движущие этими людьми силы – любовь или ненависть, властолюбие или корысть. Но вас, землян, я не понимаю. Как не понимаю и того человека, которого ищу. Верно, он и вправду нашел здесь надежное укрытие… может, он попросту родом отсюда. Извините, сударь, за беспокойство. Прощайте.
Он повернулся, собираясь уйти. А Овечкин вздрогнул. Он почти ничего не понял из того, что сказал этот странный молодой человек. Но он видел его глаза. И, может быть, потому, что все чувства его были нынче обострены, он разглядел в этих глазах неприкаянность, сродни своей собственной, и великую усталость. И про последнюю надежду он все понял. И хотя не было никакой вероятности, что Михаил Анатольевич сможет хоть чем-то помочь, он повиновался внезапному импульсу, не желая, чтобы этот человек ушел с таким выражением в глазах.
– Подождите, – торопливо сказал он. – Я, конечно, не чародей… но, я, кажется, знаю одного… может, вы хотя бы расскажете, что у вас стряслось?
Никса немедленно остановился и снова повернулся к нему. Зеленые глаза просияли, на губах появилась улыбка, движения сделались легкими и порывистыми. И глядя на его радость, на эту возродившуюся к жизни надежду, почувствовал себя Михаил Анатольевич и впрямь колдуном. И негодяем к тому же. Однако отступать было поздно.
– Охотно, сударь, – сказал Никса. – Но… не желаете ли вы прежде отобедать со мной?
– Желаю, – покорно ответил Михаил Анатольевич и со стеснившимся сердцем пошел следом за Никсой. А тот сразу же и обнаружил необходимую вывеску и устремился к ней, с трудом сдерживая нетерпение и кое-как приноравливая свой широкий шаг к походке смилостивившегося чародея.
– Я – король, – сказал молодой человек, и Михаил Анатольевич, вздрогнув, уткнулся взглядом в кофейную чашку.
Пока обедали, он успел вовсе позабыть о предполагаемом безумии своего неожиданного сотрапезника, ибо тот, напротив, казался наделен и здравым смыслом, и уверенностью в себе, и приятными манерами. Официант обслуживал их так почтительно и так подобострастно улыбался в ответ на старомодное обращение «сударь», что Михаил Анатольевич позабыл даже о своем неприличном костюме, будто именно в таком виде и следовало ходить по ресторанам. Достоинство его спутника было весьма убедительным.
Они сидели в уголке у окна, откуда виден был весь зал, почти пустой в это время дня, и ничто не мешало откровенному разговору.
– …Никса Третий из династии Маколеев, правителей Таквалы, – продолжал между тем молодой человек. – Мир наш называется Аста, что означает «земля», как и у вас. Каков он по счету от вашего мира, я, признаться, не помню. Слишком много прошел я невиданных земель, покуда добрался сюда. Я ищу человека… мага, который сотворил страшное зло в моем королевстве, и пока я его не найду – мне некуда возвращаться. Я расскажу все, сударь, чтобы вы хорошо поняли меня…
Завороженный против воли таким началом, Овечкин поднял голову и с любопытством взглянул на Никсу. Нет, молодой человек решительно не походил на сумасшедшего. И пока тот говорил, перед внутренним взором Михаила Анатольевича начала разворачиваться удивительная и прекрасная картина маленького уединенного королевства, с трех сторон окруженного горами, похожего, если смотреть на него с горной вершины, на волшебный живой гобелен, одна сторона которого не закончена и плавно перетекает в большой мир. Сады и виноградники Таквалы, берега ее рек и ручьев, дома и дворцы под алыми и золотыми кровлями… Маколеи и династии, правившие до них, всегда предпочитали малый мир большим войнам и умели защитить то немногое, чем владели. Веками Таквала сохраняла свою красоту, оставаясь мирным оазисом, страной пастухов и земледельцев… и сейчас она была такой же, если не считать того, что ни одна птица не вспархивала ныне с верхушки дерева, ни один бык не пасся на выгоне и ни один крестьянин не выходил поутру в поле…
Беда пришла в Таквалу лет пять тому назад, когда явился из большого мира и попросился на жительство неприметный на вид знахарь, такой же, как и все их племя, – немного врач, немного колдун. Он испросил разрешение на занятие своим ремеслом, и гильдия чародеев после испытания дала ему право жить и работать в Таквале. Он был один из многих, и никому не пришло бы в голову обратить на него особое внимание. Но спустя какое-то время оказалось, что этот знахарь, в отличие от других, использует в своих занятиях черное колдовство и, более того, не гнушается прямо запрещенными действиями. Поначалу он был осторожен и нарушал запреты по мелочам, но слухи поползли быстро. У кого-то пала корова после ссоры с соседом, у кого-то червяк погубил урожай яблок, у кого-то заболел ребенок… Гильдия вмешалась, предупредив знахаря о недопустимости подобных деяний. В первый раз он поклялся, что то была просто слабость с его стороны – поддался, мол, на слезные уговоры клиента. Когда же гильдия, простив ему этот грех, через некоторое время вынуждена была вмешаться снова, ибо он не прекратил своих гнусностей, он рассмеялся в лицо почтенным чародеям, и в ту же ночь беда постигла всех представителей совета гильдии – сгорели их дома и мастерские вместе с орудиями ремесла. Тогда гильдия обратилась к королю. Король вызвал знахаря, и тот явился и сделался весьма почтителен и угодлив, когда ему пригрозили изгнанием из Таквалы. «Я грешный человек, – сказал он, бия себя в грудь, – я вспыльчив, каюсь, и не терплю, когда вмешиваются в мои дела. Но я был не прав, и я схожу на исповедь и принесу богатые дары церкви, и восстановлю все разрушенное. Не изгоняй меня, король, ибо работа моя в этой стране еще не окончена. Это дело всей моей жизни, и я клянусь кровью отца и матери, что не совершу более ни единого черного колдовства, пока не найду то, что ищу, и не готов буду удалиться с миром».
Все – не так, как представлялось писательнице Веронике Крыловой в мечтах! Когда ей случалось загрустить, она обычно рассказывала себе в утешение сказку – вот придет к ней волшебник, исполнит три заветных желания, и начнется новая, счастливая жизнь… Волшебник-то пришел, но оказался не почтенным седобородым старцем в черном балахоне, а молодым обаятельным недоучкой в костюмчике haute couture. Да еще и разведчиком в придачу, который на самом деле был на задание отправлен, а взялся желания исполнять. И началось… безумное, рискованное приключение, которое, похоже, счастья героине не принесет.
Трилогия «Цветочный горшок из Монтальвата» - это замечательная, волшебная, ни на что не похожая история о фантастическом приключении капитана Хиббита, который является лучшим агентом магической разведки. Он отправляется на задание, где необходимо найти неведомо что, но при этом запрещено использовать магию. Роман «Лисы и львы» - вторая часть трилогии.
Трилогия «Цветочный горшок из Монтальвата» - это замечательная, волшебная, ни на что не похожая история о фантастическом приключении капитана Хиббита, который является лучшим агентом магической разведки. Он отправляется на задание, где необходимо найти неведомо что, но при этом запрещено использовать магию. Роман «Бездорожье» - заключительная часть трилогии.
Трилогия «Цветочный горшок из Монтальвата» - это замечательная, волшебная, ни на что не похожая история о фантастическом приключении капитана Хиббита, который является лучшим агентом магической разведки. Он отправляется на задание, где необходимо найти неведомо что, но при этом запрещено использовать магию. Роман «Божественный театр» - первая часть трилогии.
Бонусная история из цикла «Тенистый Водопад».Независимая и волевая Делла Цанг не верила в призраков, пока не увидела своего умершего кузена в темном переулке. Она не верила и в вампиров, пока сама не превратилась в одного из них.Должна ли она последовать примеру своего двоюродного брата вампира и уйти от всех, кого она знала, или же присоединиться к лагерю «Тенистый Водопад» для проблемных подростков? Этот рассказ из К. К. Хантер даст читателям заглянуть в историю Деллы, которые должны прочитать все фаны цикла «Тенистый Водопад».
Три истории из мира серии «Дочь Пожирательницы грехов».Когда Таллит заполняют крысы, король вызывает крысолова из-за моря. Но крысолов прибывает не один, а с прекрасной и непокорной дочерью. И когда принц Аурек решает, что хочет ее, он запускает цепь событий, которые повлияют на мир…Юноша пробуждается среди развалин замка, рядом с ним на плите лежит неподвижное тело беловолосого мужчины. Он — Вестник, Собиратель сердец, проклятый возвращаться каждые сто лет, чтобы найти сердце, что пробудит его отца. Возможно, в этот раз ему повезет…Однажды в процветающей стране у красивой женщины и богатого мужчины родился мальчик.
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
Бойтесь совершать зло, ибо оно обязательно вернется к вам.В далекой средневековой Испании по приговору Святой Инквизиции на костре гибнет женщина, обвиненная в колдовстве и связях с дьяволом. Проходит несколько сотен лет, и эта таинственная история вдруг получает свое страшное и загадочное продолжение. «Я отворил пред тобою дверь...» — в контексте романа это не просто цитата из самой загадочной и мистической книги Нового Завета — Апокалипсиса, но и главная проблема, стоящая перед двумя его героинями, которых разделяют века.
«Равноденствия» — сборник уникальный. Прежде всего потому, что он впервые открывает широкому читателю целый пласт молодых талантливых авторов, принадлежащих к одному литературному направлению — метафизическому реализму. Направлению, о котором в свое время писал Борхес, направлению, которое является синтезом многих авангардных и традиционных художественных приемов — в нем и отголоски творчества Гоголя, Достоевского, и символизм Серебряного века, и многое другое, что позволяет авторам выйти за пределы традиционного реализма, раскрывая новые, еще непознанные стороны человеческой души и мира.
Сказано — сильна, как смерть, любовь.Только что же делать, если любовь — СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ?...Ее муж — мертв. Погиб при странных, загадочных обстоятельствах. Но внезапно она понимает, что смерть — еще не конец, что любовь — не умерла, не похоронена.И тогда мертвый шлет электронные письма. И тогда любовь оживает в компьютерных сетях. И возвращается в снах и видениях. И зовет за собой.Вот только одно... Любовь это или Смерть? Сила Света — или сила Тьмы? Сила Жизни — или сила, которая убивает?..
Что может быть общего между Ветхим Заветом и нашей жизнью начала XXI века? Как могут пересечься пути Господни и, скажем, Главного разведывательного управления? Почему роман, написанный на русском, назван французским словом «Analyste» («Аналитик»)?Во многом необычное произведение Андрея М. Мелехова — это путешествие туда, где редко бывают живые и откуда никогда не возвращаются умершие. Вернее, почти никогда. Действие романа начинается в африканской стране Ангола, в которой в наши дни мало что напоминает о временах холодной войны.