Охота на охотника - [17]
…еще глуха и хрома на обе ноги.
И вот на кой Лешеку этакое-то счастье?
Глава 6
Глава 6
Лизавета маялась.
Душа требовала немедля отправиться к князю, убедиться, что он, если и не здоров всецело, то всяко здоровей вчерашнего, а вот разум подсказывал, что нужды в том нет. Небось, его уже и целители окружили, и слуги, и… и какое право имеет она, девица весьма сомнительная, явно оказавшаяся при дворе по случайности, вопросы задавать.
Погонят еще.
Или, что хуже — гнали ее много откудова, этого Лизавета не боялась, — сам он глянет с прищуром да и поинтересуется преехидненько:
— А чего это вы, девица Гнёздина, в чужих покоях забыли? Не иначе, как репутацию свою подпорченную.
Вот тут-то Лизавета и не выдержит.
Нет, топиться она не пойдет, благо местный пруд, преизящный в правильных своих формах, для утоплений годился мало, но вот страдать будет, не чета прежнему.
У пруда Лизавета и остановилась, глядя в полупрозрачную воду его, в толще которой сновали упитанные рыбины. Были они яркими, серебристыми, золотистыми и вовсе алыми, — вправду, маги тут хорошие работают, — и двигались неторопливо, степенно, словно бы осознавая собственную исключительность.
— А, Лизок, — этот голос заставил вздрогнуть и ухватиться за зонтик.
Зонтики, к слову, всем выдали вместе с нарядами, и если те хоть как-то отличались, то зонтики были совершенно одинаковыми — изящными, кружевными и до жути неудобными.
— Страдаешь? — осведомился Освирцев, перебираясь через низенький кустик лапчатки. И ведь едва не поломал, медведь этакий. А главное, чего ему тут понадобилось.
— Нет.
— А говорят, страдаешь.
— Кто говорит, плюнь ему в рожу, — посоветовала Лизавета и зонтик сложила, взвесила в руке, приноравливаясь. А что, слабой женщине и зонт оружие. Не то, чтобы она ожидала от Гришки какой пакости… хотя… вон, глазки поблескивают, щеки разрумянились и разит от него… как в таком виде Освирцева вовсе пустили? — Что ты здесь делаешь?
— Конкурс освещаю, — он отряхнул брюки, пиджачишко однобортный поправил. Шейный платок с крупною булавкой тронул. — Слыхала, что на балу победительницу и объявят?
— Нет.
— А еще цесаревич наш, дурачок блаженный, ей руку и сердце поднесет.
— На блюде?
— На каком блюде? — моргнул Гришка недоуменно.
— На серебряном, мыслю. Или на золотом. На медном как-то цесаревичу невместно сердце носить.
— Все-то ты шутишь, все-то скалишься, — он сделал шажок, а Лизавета зонт подняла, упреждая. И захихикал. — Шутница ты, Лизавета… правда, мужчины на таких не женятся. Жена должна быть спокойною, тихой, незлобливой…
— Кому должна?
Вот что-то разговор этот совсем не клеился, и Лизавета поглядела по сторонам. Пусто. Ишь ты, загулялась она. А ведь почти все красавицы в парке остались. Правда, парк дворцовый таков, что в нем целый эскадрон красавиц растворится без остатку.
— Скажи, — Гришка облизнул мясистые губы. — А верно ли бают, что ты, Лизавета, покровителя нашла…
— Какого?
— Так откуда я знаю. Тайного. Иначе б ты в жизни до финалу не добралась бы. Небось, девиц куда как посимпатичней отослали, а ты держишься… так как оно?
— Отлично, — Лизавета взялась за зонт обеими руками. Так оно сподручней, если бить придется. Зонта, конечно, жаль, но себя куда как жальче. А этот ирод знай, скалится и подступает, к воде тесня.
Рыбины в пруду засуетились.
— А если я тебе скажу, что скоро твой покровитель без головы останется?
Пьян.
И не только пьян. Вон, лицо бледное, а глаза темные, зрачки расползлись и, кажется, Гришка плохо понимает, где он и что творит.
— Это почему же?
— А потому, что затевается… интересное… я чую, Лизок…
Он руку выкинул, норовя Лизавету ухватить, но ныне, нетрезвый и не в своем уме пребывающий, был медлителен и неуклюж. Она с легкостью ускользнула и уже сама зашла за спину, ткнула зонтом.
— Чего творишь! — взвизгнул Гришка, едва на ногах удержавшись.
— Так что затевается-то? — Лизавета перевела разговор на другую тему.
— Ш-шалишь… затевается… откудова мне знать? Только Соломончик давече из городу отбыл вместе с семейством… приболел он… ага, как же… иродово племя… они, что крысы, при малейшем волнении готовы сбежать. Ничего, пусть бегут… газетенка его никчемушная скоро с молотка пойдет… будет знать, как людям правильным перечить… а ты иди сюда, потаскуха!
Он прыгнул, но Лизавета вновь увернулась и, оказавшись вдруг за спиной Освирцева, от души огрела его зонтом. А тот к радости немалой, оказался крепким, столкновение выдержал и, более того, даже не хрустнул. В отличие от Гришки, который аккурат хрустнул и, покачнувшись, растянулся на пыльной траве.
И вот чего с ним делать-то?
А с другой стороны… речи крамольные вел? В заговоре почти сознался? Вот пускай его и допрашивают. Правда… Лизавета прикинула, что до дворца она этого героя не дотащит, а бросать его тут — еще очнется, сбежит… разве что… поясок у платья имелся, а узлы вязать она в детстве научилась изрядные.
Так что, долежит.
Архивы при дворце имелись и преобширнейшие: и Морской, и Военный, и даже Дворянский, занимавший без малого отдельное здание. Хранились там не только родовые книги, копии грамот жаловальных да карт земельных, благодаря коим многие споры разрешались малою кровью, но и личные письма, и дневники, и многое иное, не всегда пригодного для оглашения свойства.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
В сборник исторических миниатюр вошли наиболее яркие факты биографий знаменитых правителей, художников и философов прошлого, а также выразительные, но малоизвестные исторические эпизоды, относящиеся к разным странам и эпохам. Книга предназначена для широкого круга читателей.
Роман о скитаниях, странствиях, великих опасностях, батальном сражении, осадном сидении и о коллективном пении..
Василий Макарович Шукшин (1929–1974) — харизматическая фигура в советском кинематографе и советской литературе. О Шукшине говорят исключительно с пиететом, в крайнем случае не интересуются им вовсе.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Наверное многие знают легенду о Енисее и Ангаре. Но мало, кто знает её полностью.
Политические события в России в начале ХХ века привлекли внимание всего мира. Русская эмиграция оказалась в том же положении. Борьба за власть, борьба за несуществующий трон, борьба между правыми и левыми — об этом писали даже европейские газеты. Но в центре всего были обычные русские люди, которые хотели выжить. Это книга о тех, кто пытался объединить эмигрантов по всему миру. В книге встретятся Петр Струве, Николай Марков 2-й, герцог Лейхтенбергский, а так же князья Романовы и единственный российский император в изгнании Кирилл I.
Была у Лизаветы семья, и не стало. Были перспективы, да сгинули вместе со смертью любимого батюшки. Остались лишь сестры, тетушка немощная и желание отомстить, которое и привело Лизавету в «Сплетникъ». Газетенка, по мнению общественному, премерзкая, зато популярная в народе. А глас народа, как известно, на многое способен. Вот только начальник Лизаветиных стремлений не разделяет, да и не он один… многим пришелся не по нраву Никанор Справедливый пронырливостью своей. Однако и ему придется попритихнуть, благо, иное дело нашлось: вот-вот состоится в Арсийской империи конкурс красоты.